– Кого спутал?
– Сестер спутал!.. Нана не давала – и хорошо, что не давала. Зачем мне?.. А тут... Пошел ее провожать... Она говорит: платье испачкала, переоденусь, выйду, погуляем... Я у лифта жду... Думаю: Каха, сволочь, сейчас с Ритой... Плохо мне... А она вышла – и в лифт. Прямо в лифте... Понимаешь?
– Да.
– Ничего ты не понимаешь! Я хотел с Ритой, в постели из роз – как в песне... А тут – в лифте!.. Даже протрезвел. Говорю: «Ты, Нанико, извини, пьян был». А она блеет: «Я – Лили, я тебя люблю, Лерочка!» Лэрочка-дэвочка!.. – Лери на миг умолкает. – А я отомстить хотел.
– Кому? – Каха и вправду не понимает.
– Кому! Рите! Рите отомстить! Ты мне жизнь сгубил, брат...
Лери вскакивает и бежит к лифту...
Каха догоняет его, удерживает створки дверей...
– Слушай, брат, у тебя же сын! И Лили – хорошая!
– Хорошая? Вот и жил бы с ней сам! Хорошая!
Лери отталкивает друга, створки захлопываются. И парень начинает кататься – вверх-вниз, вверх-вниз...
VII.
Рита смотрит на Лери, раздраженно кусая губы. Едкий взгляд змеино-зеленых глаз скользит по его лицу. Лери будто бы всасывает ее образ омутами горестно расширенных карих глаз.
– Выбери меня, – просит он.
Голос Лери напоминает Рите Кахин голос – неприятно!
Рита молчит, ждет, когда сосед устанет.
Уже полчаса Лери держит ее за правое запястье мертвой хваткой. Рука затекла. А он всё говорит. О том, как разведется, как будет ее любить, как они уедут куда-нибудь... В Киев, в Минск – всё равно...
По-русски Лери говорит лучше мужа; это Рита невольно одобряет и поэтому терпит, вслушиваясь в акцент. Она же – лингвист!
Наконец Лери разжимает руку и умолкает.
– Нет, – отвечает Рита сразу на все предложения. – Расти Сосо и не сочиняй сказок, сосед!
– Тогда не уходи от Кахи! – резко отзывается Лери.
– А вот это – только мое дело! – Прищур змеино-зеленых глаз сводит парня с ума.
Лери пытается обнять девушку. Тонкая, гибкая, она выскальзывает из обруча длинных рук. И уходит. К себе в квартиру.
Лери пинает стену возле Кахиной двери и медленно бредет вниз по лестнице.
Во дворе, с его малышом на руках, гуляет Нана. Легкий салатовый халатик развевается от летнего ветерка. Нану видно насквозь.
– Я же красивее Лили! – Нана изгибается перед парнем, рискуя уронить малыша. – И Сосо так считает.
Зацелованный Сосо довольно урчит. Он принимает Нану за вторую мать. Молоко у Лили перегорело, кормят Сосо из бутылочки; а бездельница Нана играет с малышом чаще, чем домохозяйка Лили.
Свободной рукой Нана гладит Лери по шее. Парень стоит как статуя. Но Нану это не смущает. Она самозабвенно флиртует.
– Я лучше Лили, во сто раз лучше! – Нана смеется, облизывает губы, искрит глазками.
– Попробовать? – наконец говорит парень.
– Попробуй, гэнацвалэ! Не пожалеешь! – воркует Нана.
– Наглая ты!
– Это твоя жена – наглая. А я была первой. И первой буду!
Сосо тянется к отцу. Лери пытается забрать малыша. Нана обнимает их обоих.
Натэла-дэйда, идущая через двор с сумками, укоризненно качает головой.
– Лери, – окликает Натэла, – помоги мне! Сегодня лифт не ходит.
Парень несет сумки вверх по лестнице, а упитанная Натэла, тяжело пыхтя позади него, тихонько причитает:
– Лили такая хорошая! Не обижай ее, швило! Нана – плохая сестра. Зачем тебе? Они же одинаковые! Все женщины одинаковые, швило!
Лери не реагирует. Ему кажется, что на месте сердца лежит огромный булыжник. Одинаковые? Пусть! Не всё ли теперь равно?!
VIII.
– Детка! Не плачь, детка! – Мать Лери сидит на диванчике, обнимая невестку.
– Говори с ней по-грузински! – хмуро цедит отец Лери, проходя через зал. – Избаловала!
– Не плачь, детка! – продолжает мать, не обращая внимания на совет мужа. – Соседи неправду говорят. Завидно им. Лери – хороший сын. Лери – хороший муж. Соседям обидно. Не плачь, детка!
– Мамочка! – Лили прижимается к свекрови. – Он меня выгонит. Куда я пойду? Отец сказал: опозорила, в дом не приходи! Отец Нану любит. У нее характер – как у мамы был. А я... Отец сказал: ты – тряпка!.. Нана с ним, а я – куда я?
Мать слегка укачивает девушку, твердя заветное: «Не плачь, детка!..»
Ее слеза спадает на лоб Лили теплой каплей. И девушка вдруг замечает, что плачет не одна.
– Мамочка, не плачь! Почему ты плачешь? Лери тебя любит!
– Все они... Все они, мужчины... – Мать не может договорить, вытирает слезы.
– Значит, правда?
– Слушай, Лилико! – Мать отстраняется и внушительно произносит:
– Правда, неправда – ничего не значит. Лери тебя не выгонит. Мы не разрешим. Плохо ему. Я правду скажу. Ты не плачь. Нану он не любит. Любит соседку. Соседка его не любит. Значит, он – твой.