– Риту? – последние сомнения Лили рассеиваются.
– Риту, – кивает мать.
– За что? – наивные глазки Лили снова вызывают у матери прилив нежности и жалости.
– Не знаю, детка. Вот, за что ты его любишь?
– Лери – красивый! – восхищенно тянет почти детский голосок...
Звонок в дверь. Лери вносит Сосо, сует жене:
– Описался он... Переодень!
Лили просяще смотрит на мужа, но не может поймать его взгляд. Лери уходит прочь.
Мать помогает Лили управиться с ребенком.
– Ты мне скажи: он с тобой спит? – решившись, спрашивает мать.
– Да, – шепчет Лили, опустив глаза. И ее смуглые щечки лиловеют.
– Значит, не плачь!..
IX.
– Скучаю я по Кахе... – Лери морщится, как от зубной боли. Хватает стакан, опрокидывает в рот остатки деревенского вина помойно-желтого цвета. – Зачем ему Канада? Уехал... Дурак!.. А там ведь холодно!.. Но... Может, и мне уехать?
Друзья в замешательстве разводят руками.
– Я тебе уеду! – гневно возражает тесть. – Женился – дома работай! Канада! Я тебе место в управлении нашел? Нашел! Будь счастлив!
Гости сидят за столом, нахваливают жареные баклажаны, фаршированные тертыми орехами с чесноком. Произносят тосты.
Хозяйки – мать Лери и его жена Лили – суетятся на кухне. За столом – одни мужчины. На кресле в уголке зала сидит Нана, развлекая Сосо тряпичной Микки-Маусихой.
– Форточку закрой, дует! – приказывает Лери.
– Сам закрой! – откликается Нана.
Но Маусиха в ее руках немедленно оттанцовывает в сторону окна и захлопывает форточку, пища:
– Сосико, снег пошел – пи-и! Мы гулять пойдем – пи-и! Снежок слепим – пи-и! Весело будет – пи-и!...
Малыш радостно смеется и охотно целуется то с тетей, то с мышкой...
Время проходит незаметно...
Гости расходятся. Нана уходит домой вместе с отцом.
Отец Лери, как и все после застолья, не особо трезвый, всё же берется развезти по домам родственников.
Лери с Сосо засыпают в обнимку – прямо на зальном диванчике.
Мать Лери проходит на цыпочках в свою спальную.
На кухне Лили тихонько домывает тарелки. Достает из шкафчика коробку с лекарствами. Внимательно рассматривает этикетки...
X.
Лери сладко улыбается во сне, крепко прижимая Сосо к груди...
Она, она!..
Губы Риты – мягкие, влажные. Лери целует их – до потери дыхания.
Тонкое тело Риты – так нежно на ощупь!
– Люблю, люблю... – по-русски шепчет Лери, целуя золотистые волосы.
– Миквархар, миквархар... [8] – певуче отзывается Рита.
***
[8] Миквархар (груз.) – Я тебя люблю.
***
От нее пахнет лесными травами, душистым ароматом летнего вечера.
Они сидят на траве. Божья коровка ползет по зеленому Ритиному сарафану.
Невидимые птички верещат в дубовой роще.
Лери не помнит, что мешало им прежде, в другой жизни.
Он не знает, что видит сон.
Счастье! Да, оно бывает!
Вот же она, Рита!
Ласковая, волшебная, достижимая, теплая!..
Любящая!
Ромашки вокруг слегка шевелят лохматыми лапками.
Ветерок веет речной прохладой.
Рита смотрит на Лери.
Ее улыбка тает. Змеиный холодок изумрудных глаз возвращает парня к реальности...
Сон уходит... Ощущение чуда развеивается...
Лери просыпается, слышит сонное дыхание малыша. Тихо ворчит:
– Не могли ребенка забрать?!
Сосо сладко посапывает, и во сне продолжая крепко держаться за надежный палец отца.
Лери осторожно несет сына в спальную, в детскую кроватку.
Лили в общей постели нет. Странно...
Укрыв сына одеялком, Лери идет на кухню.
В скупом свете синего торшера едва видно Лили, сидящую перед тарелкой.
– Что это ты ночью ешь? – удивляется Лери. – Растолстеешь!
Он включает верхний свет. И видит: в тарелке – разные таблетки, от разных болезней.
Перед Лили стоит кувшин с водой и стакан...
Девушка не шевелится. Глаза на опухшем лице полузакрыты.
Лери хватает ее за волосы:
– Ты их ела?
Лили отрицательно мотает головой. Она беззвучно плачет.
Лери уходит с тарелкой в туалет. Ссыпает отраву в унитаз.
– Маме не говори! – велит он, вернувшись на кухню. – Утром всё куплю, будто не трогали.
Лили сидит на стуле – сгорбившись, опустив глаза.
– Ты что, дура? – Лери наклоняется к ее лицу. – У нас ребенок. Ему мать нужна. Я что, бросал тебя? Нет! А ты что делаешь?!
Лили молчит, ее плечи вздрагивают.
– Посмотри, какая страшная, когда плачешь! – Лери сует девушке под нос свое зеркальце для бритья.