Изначально предполагалось, что будут только члены семьи, но мы совершили ошибку, пригласив Генри. Генри — консьерж в доме, где находится наша квартира, и он становится очень эмоциональным, когда дело касается романтики. Его жена недавно скончалась, а он обожает красивые истории любви, так что мы не могли его не позвать. А раз приглашён он, то его внучка Фейт и её муж Дэниел тоже пришли. Мы познакомились с Дэниелом несколько месяцев назад. Во время службы в Афганистане он потерял ногу, но, встретив Фейт, снова обрёл смысл жизни. А пройдя курс лечения от ПТСР1, больше не пугается каждого шороха. Иногда он уходит в себя, но так ведь со всеми бывает?
Фрайди тоже пришла и привела свою соседку по комнате Лейси, а компанию Лейси составил её парень Шон. Когда-то мне пришлось съесть целую банку маринованных огурцов, чтобы свести их вместе, так что я даже рад видеть их здесь.
Хайли нарядили в красивое платье, и Полу приходится постоянно поднимать её с пола и садить к себе на колени. Кто-то просит всех занять свои места, и Пол встаёт туда, где вскоре будет находиться Эм. Я не хочу пропустить ни единого слова, поэтому он встанет позади неё и будет мне переводить. При этом он мой шафер и всегда им останется. Мама Эмили выходит из моей старой спальни и на ходу вытирает слезинки. Она направляется к своему месту и садится, а отец Эм выходит из спальни, держа дочь под руку, и, передавая её мне, произносит целую речь. Словно он мог бы этого и не делать. Но не тут-то было.
На Эмили кокетливое белое платьице, которое выбрала её мама, но она дополнила наряд ковбойскими ботинками. Этот её образ настолько милый, что мне хочется прижать её к себе и всё растрепать. На прошлой неделе она снова покрасила прядь волос в голубой цвет. И мне это нравится. Очень нравится.
Её родители пока не в курсе, что она беременна, а из моих братьев знает только Пол. Хотя подозреваю, что Рейган рассказала Питу, потому что тот постоянно мне ухмыляется и поглаживает свой живот. Он придурок, но все эти придурки — моя семья, поэтому мне придётся терпеть. Глядя на то, что вытворяет Пит, Мэт смотрит на меня с улыбкой, но я пока не готов никому рассказать.
Эмили хочет подождать до конца первого триместра, прежде чем сообщать новость о ребёнке, на случай, если что-то пойдёт не так. И я с ней согласен.
Пастор начинает свою речь, а я смотрю в глаза Эмили. И не замечаю ничего из его слов, пока она не начинает смеяться и показывать в сторону Пола, который лихорадочно мне машет. «Не отвлекайся, придурок», — говорит брат мне жестами. Я сдавленно смеюсь и перевожу взгляд на него. Я бы предпочёл смотреть в глаза Эмили, чем следить за его пальцами, но не хочу ничего пропустить.
Церемония близится к концу, и приходит время произнести клятвы. Мы решили сами их написать, а я знаю, насколько сложно Эм даётся письмо, поэтому волнуюсь, как у неё всё пройдёт. Хотя не должен. Она чертовски способная. Ещё бы все об этом знали…
Я достаю свои заметки и начинаю читать.
— Я влюбился в тебя в нашу первую встречу. Это произошло в тот момент, когда ты ударила меня и сломала мне нос. — Раздаётся взрыв смеха. — Это была моя расплата за то, что распускал руки, но, если бы у меня была возможность всё повторить, я не стал бы ничего менять. Я обещаю любить и почитать тебя. Обещаю всегда о тебе заботиться и относиться к тебе с вниманием и уважением. Но самое главное, я обещаю, что никогда никого не поставлю выше тебя и не позволю никому нас разлучить. И обещаю заботиться о наших детях так же, как забочусь о тебе.
На последнем предложении глаза Эмили наполняются слезами, и я большими пальцами вытираю её щёки.
— Ты в порядке? — спрашиваю её.
Она кивает.
— Всё нормально.
А потом достаёт из рукава свёрнутый листочек бумаги, и я морщусь. Знаю, что у неё это заняло целую неделю. Она использовала цветную бумагу, потому что так ей легче разобрать написанное, и делала очень большие промежутки между словами.
Эмили втягивает носом воздух и начинает читать.
— Логан, — произносит она. — Я… обе… щаю… — И смотрит на меня с лёгкой паникой в глазах, а мне хочется спасти её. Как-то ей помочь.
Внезапно она бросает вверх все свои бумажки, и они падают на пол подобно большим кусочкам конфетти. А потом мне улыбается.
— Логан, мне не нужно, чтобы листочки напоминали, как сильно я тебя люблю. — По её щеке катится ещё одна слезинка, и я чувствую, как мои глаза тоже оказываются на мокром месте. — Всё началось с татуировки, — продолжает она. — Ты взял мою прекрасную идею и сделал её ещё лучше, добавив к моей гитаре ключ. Гитара и музыка — моя жизнь, и ты решил, что ключ будет совсем незаметным дополнением, но ошибся. Ты стал этим ключом, Логан. Ты был именно тем, в ком я нуждалась. Даже если бы я больше не могла сыграть ни одной ноты, то всё равно была бы счастлива, потому что у меня есть ты. — Она делает глубокий вдох и улыбается сквозь слёзы. — Я обещаю любить тебя сильнее, чем кого-либо, так сильно, как могу. Обещаю позволять тебе читать нашим детям, пока я учу их музыке, просто потому что мы это можем. Обещаю доверять тебе и всегда оправдывать твоё доверие. — Затем Эмили опускается на колени и поднимает листик с окончанием клятвы. — Я люблю тебя, Логан, — читает она. — Конец.