Голова венерианина медленно повернулась, словно ей приходилось двигаться в густой жидкости; глаза невидяще уставились на человека. Карл вцепился в худые плечи Антила, немилосердно затряс его.
Антил постепенно приходил в себя. Выскользнув из рук Карла, он поднялся на ноги, вынул из тайника пять цилиндрических предметов и опустил их в сумку. Потом с непонятным отвращением отправил туда же плитку, которую расшифровывал.
Покончив с этим, он поставил крышку ящика на место и, махнув Карлу, вышел из комнаты.
— Нам пора. Мы и без того задержались здесь слишком долго. — В голосе его слышались странные, напряженные нотки, от которых землянину стало не по себе.
Они в молчании проделали весь обратный путь, пока, наконец, не оказались на дождливой поверхности Венеры. Близились сумерки. Карл почувствовал растущий голод. Им следовало поторопиться, если они хотели достичь Афродополиса до прихода ночи. Карл поднял воротник плаща, поглубже надвинул прорезиненную шляпу и тронулся в путь.
Тянулись миля за милей, и город-купол на фоне серого горизонта становился все крупнее. Землянин жевал отсыревшие сэндвичи с ветчиной, истово мечтая поскорее очутиться в сухом уюте Афродополиса. А что хуже всего, обычно дружелюбный венерианин продолжал хранить каменное молчание, удостаивая своего спутника разве что быстрым взглядом.
Карл воспринимал это философски. Он относился к венерианам с гораздо большим уважением, чем подавляющее большинство землян, но даже он испытывал легкое презрение к чрезмерно эмоциональному характеру соплеменников Антила. Это непроницаемое молчание было выражением чувств, которые у Карла проявились бы разве что тяжелым вздохом или нахмуренными бровями. Все это Карл понимал, и настроение Антила его почти не задевало.
И все же выражение отчаянного страха в глазах Антила вызывало некоторое недоумение. Страх был порожден переводом той квадратной пластины. Что за тайну могли вложить в это сообщение высокообразованные прародители венериан?
В конце концов Карл заставил себя спросить, хоть и с некоторой неуверенностью в голосе:
— Что ты вычитал в той пластине, Антил? Думаю, это может быть интересно и мне, учитывая, какое впечатление она на тебя произвела.
Ответом Антила послужил только жест, предлагавший поторопиться, после чего венерианин скользнул в сгущавшуюся тьму чуть ли не с удвоенной скоростью. Карл ощутил недоумение и даже обиду. И за время всего оставшегося пути он уже больше не пытался заговаривать со спутником.
Однако, когда они добрались до Афродополиса, венерианин нарушил молчание. Его морщинистое лицо, осунувшееся и напряженное, обратилось к Карлу с тем выражением, какое бывает после принятия мучительно выстраданного решения.
— Карл, — сказал он, — мы были друзьями, поэтому я хочу дать тебе несколько дружеских советов. На следующей неделе ты отправишься на Землю. Я знаю, твой отец -достаточно крупная величина среди Советников Президента Планеты. Ты и сам, скорее всего, станешь в недалеком будущем крупной фигурой. Если так случится, умоляю тебя, направь все силы на то, чтобы Земля пересмотрела свое отношение к Венере. Я, в свою очередь, будучи наследственным вождем крупнейшего на Венере племени, приложу все усилия, чтобы предотвратить любые попытки насилия.
Землянин нахмурился.
— Похоже, за всем этим что-то кроется. Но я здесь не при чем. Ты хочешь еще что-то сказать?
— Только это. Или же наши отношения улучшаться... или же... вся Венера поднимется на восстание. И тогда у меня не останется выбора, кроме как служить ей душой и телом, а в таком случае Венере недолго оставаться беззащитной.
Эти слова только развесилили землянина.
— Ладно, Антил, твой патриотизм замечателен и недовольство оправданно, но мелодрамы и шовинизм на меня не действуют. Прежде всего я реалист.
— Верь мне, Карл, то, что я сейчас тебе сказал — это в высшей степени реально. — В голосе венерианина прозвучала непреодолимая убежденность. — В случае восстания на Венере я не смогу гарантировать безопасность Земли!
— Безопасность Земли?! — Невероятность услышанного ошеломила Карла.
— Да, — продолжал Антил, — поскольку в моих силах уничтожить Землю. Я сказал все.
Он повернулся и нырнул в заросли, направляясь к маленькой венерианской деревушке, приютившейся снаружи гигантского купола.
★ * *
Прошло пять лет — лет бурных и неспокойных — и Венера очнулась ото сна подобно пробудившемуся вулкану. Недальновидные земные власти Афродополиса, Венерии и других городов-куполов благодушно пренебрегали всеми тревожными сигналами. Если они и вспоминали когда-нибудь о маленьких зеленых венерианах, то непременно с презрительной гримасой, словно говоря: „А, эти твари!”.