— Действительно, отличная идея. Виллем, воспользуйся шансом, — со злобными нотками в голосе откликнулся Конрад и снял руку с засова. — Что ты можешь сказать по этому поводу? Щекотливая ситуация, не правда ли?
Помолчав, Виллем медленно произнес:
— Я не увидел здесь ничего неподобающего. Конрада этот ответ разозлил.
— Вы, бургундцы, в личных взаимоотношениях на редкость нетрадиционны.
Линор издала негромкий протестующий звук.
— Сир, это все совершенно невинно! Жуглет, прошу тебя…
— Нет, — упрямо отозвалась Жуглет.
— Он ведь убьет тебя! — воскликнула Линор. — Виллем, ради бога, помоги мне! Скажи хоть что-нибудь толковое!
Виллем несколько мгновений переводил взгляд с одной на другую, отдавая себе отчет в том, что Конрад следит за каждым его жестом и взглядом.
— Я поклялся не говорить об этом деле ничего, — произнес он, обращаясь к сестре, но с несчастным видом глядя на Жуглет.
— Спасибо, — тихо сказала Жуглет. — Ты хороший человек, Виллем.
Конрад с брезгливым, разочарованным видом наблюдал за этой сценой.
— И что, все? Больше ничего не будет? — Он снова потянулся к засову. — Тебя посадят в темницу, Жуглет, а на рассвете ты займешь место на приготовленной для Маркуса виселице — весьма экономно! Если моя невеста все-таки окажется девственницей, может быть, я сменю гнев на милость и не казню тебя, а сошлю куда-нибудь подальше.
— Я бы предпочел ссылку, сир, — тихо сказала Жуглет.
Конрад нахмурился.
— Хуже всего то, что я лишусь своего любимого менестреля — и только из-за того, что он не может придумать объяснения получше. Я удивлен и чрезвычайно недоволен твоей несообразительностью.
— Сир, — внезапно вступил в разговор Виллем, вскинув свободную руку, чтобы привлечь к себе внимание. — Сир, вам вовсе не нужно лишаться менестреля. Насколько я понимаю, вас в нем не устраивает лишь одно. Значит, и избавиться нужно только от этой, неугодной части. Позвольте мне его кастрировать.
Линор заметно расслабилась.
Жуглет сначала вздрогнула, но потом бросила на Виллема одобрительный взгляд. Конрад пристально смотрел на рыцаря, поглаживая ухоженную бороду — точнее, используя этот жест, чтобы скрыть выражение своего лица. На самом деле он с трудом сдерживал смех.
— Это будет нелегко, тебе не кажется? — произнес он, давясь от смеха. — Учитывая, что Жуглет женщина?
Все застыли. Виллем так удивился, что выпустил Павла, который был поражен не меньше и не помышлял о бегстве.
— Да, я давно это подозревал, — продолжал Конрад. — А теперь уверен. Из чего следует, что мне придется пересмотреть свой взгляд на женский пол в целом. Видишь, дорогой брат, мы прервали всего лишь сестринские объятия.
— Сир, вы ошибаетесь… — сипло начала Жуглет.
— Нет, Жуглет, не ошибаюсь, и сейчас ты нам это продемонстрируешь, — твердо заявил император. — И таким образом спасешь свою жизнь.
— Ваше величество предлагает вопиющие меры ради спасения репутации новой императрицы, — высоким от напряжения голосом произнесла Жуглет. — Давайте не будем опускаться до фарса. Если вы снимете обвинения с ее величества, я смирюсь с участью беглого менестреля.
— Смиришься? Да мне ничего не стоит тебя заставить, Жуглет, — предостерег ее Конрад. — Я бы не хотел, чтобы у Павла создалось впечатление, будто тебе есть что скрывать.
Жуглет промолчала.
— Брат, это полное безумие.
Павел двинулся к дверям, но Конрад быстро преградил ему дорогу.
Понимая, что с братом ему не справиться, кардинал поспешно отступил. Конрад раздраженно обратился к Виллему:
— Спасай свою любовницу, Виллем. Скажи нам, что у нее под туникой.
Жуглет, глядя в пол, вполголоса выругалась. У Виллема сделался такой вид, как будто он проглотил что-то неудобоваримое.
— Менестрель, сир, — ответил он.
— Время уверток кончилось, — проворчал Конрад. — От твоего ответа зависит жизнь Жуглет.
— Прошу прощения, сир. — Виллем опустил голову, но тут же вскинул ее, как будто его внезапно осенило. — Но если вы желаете сохранить человеку жизнь, то, по-моему, лучшим решением будет ссылка.
— Виллем! — взорвалась Линор. — Как у тебя язык поворачивается? Жуглет, ты в своем уме?
Жуглет посмотрела на Виллема с выражением печальной благодарности на лице.
— Я никого не хочу удерживать насильно, Линор.
Виллем с несчастным видом отошел в дальний угол комнаты, подальше от алтаря и светильника.
Павел уже оправился от потрясения и с нарастающим интересом следил за происходящим.