- Темные дни для лилейного молодца, светлые дни для темного юнца! Пир для добрых, пир для злых, пир для Хаоса чумных. Пир для черта, пир для Сына, мрачный день для исполина. В ночь расцветут бутоны лесные, по земле поплывут корабли морские. Динь-дон лилейному молодцу, динь-дон негодяю и храбрецу. Моря засевай, по чащобе плыви, Хаос пришел в ту землю, где Три.
Но когда они принялись допытываться, что за смысл в ее нескладных стишках, да и есть ли он там вообще, она захихикала и потребовала чаю.
- Матушка Пфатт - жадная старуха, - доверительно прошептала она Эльрику. - Но свой долг она выполнила, разве не так, викарий? Матушка Пфатт под деревом спала; пятерых сынов она Вечности дала.
- Так вы говорите, Коропит где-то рядом? - обратился Эльрик к Фаллогарду Пфатту. - Вы чувствуете его?
- Слишком много Хаоса, понимаете, - ответил ясновидящий. - Трудно разделить его... трудно что-то разглядеть. Трудно позвать. Трудно расслышать ответ. Все в тумане, сударь. Космос всегда неспокоен, когда действует Хаос. Видите ли, этот мир под угрозой. Первые попытки его захватить были сделаны давно. Но что-то мешает им.
Эльрик сперва подумал о рунном мече, но он знал, что адский клинок не помогает, но и не препятствует событиям идти своим чередом; клинок лишь стремился вернуться в тот мир, где хотел оказаться в определенный момент времени. Так что Хаосу здесь противостояла иная сила. Может быть, таинственные три сестры? Он ничего не знал о них, кроме того, что они несли с собой сокровища, за которыми охотились и он, и Гейнор... ну и еще балладу Уэлдрейка, но она была сочинена самим поэтом, и там не было ничего, кроме выдумок.
Да и существовали ли эти сестры на деле? Может, они были сотворены воображением барда из неведомого Патни? Может, все тратили время в погоне за химерами - плодом поэтической фантазии романтического ума?
И вот за Гейнором в погоню,
Не зная страха, три сестры,
Чтобы вернуть свои дары,
Отправились, себя не помня...
- Ну так что же, сударь, - говорит Эльрик, помогая разводить огонь, ибо Пфатты собирались устроить привал на этой поляне еще до его внезапного появления, - могут эти ваши стихи помочь нам отыскать сестер?
- Признаюсь, сударь, я слегка изменил их, включив все новое, что узнал за последнее время, так что в поисках истины на меня едва ли стоит полагаться разве что в самом глубинном смысле. Как и на большинство поэтов. Что касается Гейнора, кое-что мы о нем разведали. Но о мастере Снаре - увы, ничего. Любопытно, что сталось с ним.
- Он пожертвовал собой, - отозвался альбинос просто. - Больше того, он спас меня от смерти. Мне кажется, он сумел изгнать Ариоха из этого измерения - и погиб от руки владыки Преисподней.
- Так вы потеряли союзника?
- Потерял союзника, мастер Уэлдрейк, и потерял врага. Потерял, похоже, еще год жизни. Но не могу сказать, чтобы мне не хватало общества моего покровителя, герцога Энтропии...
- И все же угроза Хаоса остается, - заметил Фаллогард Пфатт. - В этом мире я чую его повсюду. Пока он выжидает - но готов пожрать все, до чего сумеет дотянуться!
- Неужели мы так нужны Хаосу? - удивилась его племянница.
- Нет, дитя. - Дядя покачал головой. - Нельзя сказать, что он алчет нас. Мы для него, по-моему, просто раздражитель. Совершенно бесполезный. Но он был бы рад разделаться с нами. - Он прикрыл глаза. - Он гневается, я чувствую это. А теперь еще Гейнор... Зрю его - чувствую на вкус - на запах - Гейнор сейчас я найду его - вот он скачет... исчез, исчез... Вот он опять - скачет куда-то - все еще ищет сестер. И скоро найдет их! Он желает обрести некую странную силу. Те, кому он служит, жаждут заполучить ее. Без нее им не покорить это измерение. А, сестры - вот и они - наконец я чую их. Они тоже кого-то ищут. Гейнора? Хаос? Что же? Союз? Они ищут - нет, не Гейнора... Проклятый Хаос, он стишком силен!.. Опять туман. Все расплывается... - Вскинув голову, он со всхлипом втянул в себя сумеречный воздух, словно едва не захлебнулся в море видений.
- Гейнор направлялся к восточным горам, - заметил Эльрик. - Сестры все еще там?
- Нет. - Фаллогард Пфатт нахмурился. - Они давно уже покинули Майнс, но... время... Гейнору удалось выиграть время... ему помогли... неужели ловушка? Что? Что такое? Я его не вижу!
- Нам нужно пораньше сняться с лагеря, - заявила Черион с присущей ей практичностью, - и попробовать отыскать сестер до Гейнора. Но первый наш долг - по отношению к семье. Коропит здесь.
- В этом измерении? - удивился Эльрик.
- Или в ближайшем отсюда. - Она отломила кусок засахаренной шкурки и предложила альбиносу, но тот покачал головой: ему не по вкусу были сласти ее родного мира, где, по уверению Уэлдрейка, повара были еще хуже, чем у него на родине.
- Интересно, - пробормотала она чуть погодя, - знает ли хоть кто-то, кроме меня, насколько сам Гейнор устремлен ко злу? - И уставилась в огонь, пряча глаза от остальных.
Поутру пошел мягкий снег, скрывая оставленные ими накануне шрамы, заметая тропы впереди, и мир застыл в ледяном безмолвии. Путники двинулись в путь, ориентируясь по видневшимся над головой утесам и определяя направление по размытому солнечному свету, - но шли они без колебаний, упрямо, ведомые психическим чутьем ясновидцев, в этом мире, где они оказались едва ли не единственными смертными.
Они останавливались ненадолго, чтобы передохнуть, согреть матушке Пфатт травяного настоя - травы и сладкое вяленое мясо были их единственными припасами. Затем они вновь шли, выбирая места, где меньше снега, собирая кору и мох, которые приносили показать старухе, и та, рассмотрев все как следует, заявила, что мир этот лежит под снегом уже больше года и здесь, несомненно, видна рука Хаоса, помянула также Ледяных Великанов и Народ Холода, о котором рассказывали в ее родных краях. По ее словам, эта раса правила в Корнуэле задолго до того, как тот получил свое имя на языке людей. Был один принц, сказала она, из древней расы, и он взял в жены девушку человеческого рода. То были ее предки по матери.
- Отсюда мы обрели дар Второго Зрения, - доверительно прошептала она Эльрику на стоянке, потрепав того по плечу. Она обращалась с альбиносом, точно с любимым внуком. - И были те люди похожи на тебя, только не такие бледные.
- Мелнибонэйцы?
- Нет-нет! Слова не имеют значения. Они называли себя вадхагами, те, что были еще до мабденов. Так что, может статься, мы с тобой родня, принц Эльрик? - На миг она перестала притворяться слабоумной, и, взглянув на нее, альбинос подумал, что смотрит в лицо самому Времени.
- Что ты об этом думаешь, принц Эльрик?
- Вполне возможно, сударыня, - мягко отозвался тот. Он чувствовал, что она несет на плечах тяжкое бремя, и был рад, что может хоть немного облегчить ее ношу задушевным разговором.
- И, боюсь, мы рождены, чтобы влачить на себе всю скорбь мира.
После чего старуха вновь заквохтала и запела хриплым голосом:
- Динь-дон-дон! Старый Пим идет в свой дом! Мальчик юный, мальчик славный, сердце пусть отдаст для Мая. Кровь цветет, кровь растет, пусть богатство прирастет! - И принялась выбивать сумасшедший ритм ложкой о миску. - И из крови прямо в мозг боль придет, придет, придет!