— Я был принцем Равновесия, служителем и доверенным лицом той Силы, что поддерживает, славит и любит все живое во всей Вселенной… той самой Силы, которую с радостью низвергли бы, если бы могли, и Закон, и Хаос… Но однажды, в миг великого Пересечения, которое объединило Ключевые Измерения и дало толчок новому развитию миров, где Равновесию могло больше не найтись места, я поддался искушению. То, что творилось у меня на глазах, было слишком грандиозно, чтобы устоять перед соблазном вмешаться. Любопытство, безумие и самонадеянность погубили меня. Я был уверен, что служу интересам Равновесия, хотя, в действительности, служил лишь собственной гордыне. И сейчас плачу за это.
— Но это же не вся история! — с воодушевлением воскликнул Уэлдрейк. Сударь, уверяю, вы ничуть не утомите меня, если поведаете еще немного!
— Увы, не могу. Я рассказываю то, что мне дозволено. Остальное знаю я один — и сложу с себя это бремя, лишь когда обрету свободу.
— Свободу в смерти, сударь? Боюсь, тогда поделиться с кем-либо вам будет весьма затруднительно.
— Это решать Равновесию, — отозвался незнакомец без намека на улыбку.
— Так ты ищешь смерти вообще? Или для тебя она имеет имя? поинтересовался Эльрик сочувственно.
— Я ищу трех сестер. Кажется, они были здесь несколько дней назад. Не видели ли вы их по дороге?
— Сожалею, но мы лишь недавно оказались в этом мире, и к тому же не по собственной воле, а потому лишены карт и ориентиров. — Эльрик пожал плечами. — Я надеялся расспросить об этих местах тебя самого.
— Мы находимся в Девятимиллионном Кольце, как его именуют местные маги. В так называемых Срединных Мирах Особой Значимости. Здесь и правда есть что-то необычное, хотя что именно — я пока не сумел понять. Это не истинный Центр Вселенной, ибо таковым может считаться лишь Мир Равновесия, но я бы назвал его квазицентром. Надеюсь, вы простите мне этот философский жаргон. Я несколько веков был алхимиком в Праге.
— В Праге! — восторженно восклицает Уэлдрейк, захлебываясь. — Ах эти колокола и башни!.. А может, вы бывали и в Майренбурге, сударь? Что за чудное место!
— Должно быть, и впрямь чудесное, раз я утратил память о нем, отзывается воин. — Я так понимаю, вы двое тоже что-то ищете в этом мире?
— Что касается меня, то едва. ли, сударь, — улыбается Уэлдрейк. — Разве только возможности вернуться в Патни и допить-таки свой эль.
— Да, я ищу одну вещь, — осторожно согласился Эльрик. Он надеялся получить от незнакомца географические сведения, а отнюдь не мистические или астрологические. — Меня зовут Эльрик Мелнибонэйский.
Похоже, на закованного в броню воина его имя не произвело особого впечатления.
— Я — Гейнор, бывший принц Равновесия, ныне прозывающийся Проклятым. Не доводилось ли нам встречаться прежде? С иными именами или даже лицами? В других перерождениях?
— По счастью, я не помню своих прошлых жизней. — Расспросы Гейнора встревожили альбиноса. — И в твоих словах мне многое непонятно. Я — обычный наемник, ищу, к кому наняться на службу. И к сверхъестественному отношения не имею.
За спиной у Гейнора Уэлдрейк выразительно поднял брови. Эльрик и сам не знал, что заставило его скрыть истину. Несмотря на то что он чувствовал в Гейноре родственную душу и оба они служили Хаосу, в этом человеке крылось нечто пугающее, что препятствовало всякой откровенности. Хотя воин явно не желал ему зла, и было видно, что он не из тех, кто убивает просто ради забавы. Но все же уста Эльрика оставались сомкнуты, точно и ему их сковало само Равновесие, запретив говорить о себе правду. И вскоре все трое улеглись спать три крохотные фигурки в бесконечности колосящихся полей.
На следующее утро Гейнор вновь уселся в седло.
— Благодарю за гостеприимство, господа. Если вы направитесь в ту сторону, то наткнетесь на весьма приятный городок. Там торговцы всегда радушно встречают путников. Больше того, относятся к ним с невероятным пиететом. А я отправлюсь своей дорогой. Мне сообщили, что три сестры собирались в Страну Цыган. Вы не слыхали о таком месте?
— Увы, нет. — Уэлдрейк вытер руки огромным красным носовым платком. Мы новички в этом мире и невинны, как младенцы. Не знаем ничего ни о здешних нравах, ни о людях, ни о богах. Кстати, простите меня за прямоту, но не являетесь ли и вы сами божеством или полубогом?
Ответом ему был смех, в котором слышались гулкие отголоски — точно шлем принца скрывал за собой бездну.
— Я же говорил вам, мастер Уэлдрейк, я был принцем Равновесия. Но это было давно. Ныне же, уверяю вас, в Гейноре Проклятом нет ничего божественного.