— Карену нужны его деньги, — пояснил молодой человек, расположившийся рядом.
— Он говорил, что кредит неограничен, — возразил Валерий.
— Теперь ограничен, — сказал сидящий сзади. — Лафа кончилась. Платить пора.
— У меня нет таких денег!
— Кого гнетет чужое горе? Карен дает тебе три дня. Если за это время не заплатишь, мы заберем твою жену и дочь. Дальше продолжать?
Валерий выглянул в окно, ища фигурку Виктории, но она уже смешалась с другими школьниками у входа.
— Я сегодня заеду и переговорю с Кареном, — пообещал он.
Сидящий сзади отвесил ему подзатыльник.
— Кто ты такой, чтобы возражать, а? Карен не хочет с тобой говорить, он хочет бабки получить.
Парень на переднем сиденье протянул Валерию мобильник и предложил:
— Послушай, что тебе женушка твоя скажет. Может, тогда посговорчивее станешь.
Похолодевший с головы до ног, Валерий услышал в телефоне голос, принадлежавший Валерии.
— У нас гости. Я их не знаю, и они мне не нравятся. Сделай так, чтобы они убрались.
Она пыталась бодриться, но это у нее плохо получалось.
— Успокойся, — сказал ей он. — Я все улажу.
Его голос тоже дрожал, но уже не только от испуга. Страх сменился яростью и желанием отомстить тем, кто довел его до такого состояния.
— Пусть мою жену отпустят, — потребовал он, отведя мобильник от уха. — Она здесь ни при чем.
— Радуйся, что девчонку не взяли, — сказали ему.
Валерия услышала эту реплику.
— Если что-нибудь случится… — закричала она. — Если что-нибудь случится с нашей дочерью…
— Успокойся, — повторил Валерий. — Ничего ни с кем не случится.
— Правильно мыслишь, — одобрительно кивнул молодой человек, забирая телефон. — Я так понял, что ты собираешься расплатиться.
— Собираюсь, — буркнул Валерий.
— Когда и где?
— Пусть Карен позвонит. Я ему все скажу. И деньги отдам тоже ему. Лично.
Парни пытались что-то возражать, но Валерий был непреклонен. Решение было принято, отступать было некуда. Поняв, что сдвинуть его с занятой позиции не удастся, вымогатели отступились.
Глава шестая
Страх и ненависть
Оставшись дома одна, Валерия взглянула на часы и решила сделать быструю уборку. Лучше опоздать на работу минут на двадцать, чем наводить порядок вечером, по возвращении домой.
Дом был большой, двухэтажный, так что за неделю успевало накопиться слишком много мусора и беспорядка, чтобы убирать только один раз в неделю. Обширная кухня, веранда, три комнаты внизу, четыре наверху — все это требовало постоянного ухода. Понятное дело, что Русановы всеми помещениями не пользовались, однако это не мешало скапливаться пыли и мелкому сору. Жить в своем доме — совсем не одно и то же, что в обычной квартире. Все гораздо быстрее нарушается и приходит в упадок, если не прилагать усилий.
Одевшись как для зарядки — в желтый топик и черные обтягивающие треки, — Валерия набрала ведро воды и взялась за швабру. Пылесосил дом обычно муж, а влажной уборкой занималась она. Такое распределение обязанностей. Он изредка гуляет, трахается на стороне и просаживает деньги за игорными столами. Она работает, как проклятая, готовит, занимается домашним хозяйством, укладывает дочь, а потом, дура, дожидается своего ненаглядного до поздней ночи. Еще и исполняет по первому его требованию. Сам-то не опускается да такого.
Распалив себя этими и другими мыслями, Валерия швырнула швабру на пол и отправилась с ведром вниз, чтобы набрать чистой воды. Она всегда начинала уборку со второго этажа, потому что не любила таскать полное ведро туда-сюда и предпочитала покончить с самой неприятной частью процесса вначале. Она принадлежала к тому типу людей, которые спешат сделать все трудное сразу, не откладывая на потом. Валерий, наоборот, мог тянуть с делами сколько угодно, ничуть не заморачиваясь по этому поводу. Это была еще одна его раздражающая особенность, которая пришла Валерии в голову, когда она набирала воду в ванной комнате.
Открыв кран до отказа, она выпрямилась и спросила себя: а что, если, несмотря на угрозы Валерия, начать бракоразводный процесс? Внутренний голос ответил ей: нет, ни в коем случае. Она не хотела терять дочь. И ту благополучную жизнь, которую вела, тоже терять не стремилась. Таким образом получалось, что она и дальше была готова терпеть выходки супруга. Нет, подумала она. Не готова. Тогда что получается? Как быть? Есть ли выход из создавшегося положения?