— Я уверен в этом.
— Не пройдет и часа, как вы увидите, как умеет мстить принцесса Джелла.
Этот неопределенный намек сильно встревожил Джорджа.
«Что еще замышляет она? — думал он, — о, этой женщины нужно остерегаться, как прыжка пантеры!».
Между тем дверь в гостиную, где шла беседа, распахнулась, и одна из портьер приподнялась. Услышав звук отворившейся двери и увидев Согора, принцесса сделала ему знак приблизиться.
Индус повиновался.
— Что случилось? — спросила она.
— Эдвард Малькольм едет, я издали узнал его, через пять минут он будет здесь.
«Я была права, любовь мужчинам придает безумную смелость», — подумала Джелла.
— Что прикажете? — спросил Согор.
— Принять его с глубоким уважением в эбеновой гостиной, куда я сию минуту явлюсь. Ты и двое других слуг должны быть наготове, чтобы явиться по первому моему зову.
Согор вышел.
Принцесса обернулась к Джорджу, и новоиспеченный раджа увидел блеск адской радости в ее глазах.
— Раджа, — проговорила она, — сейчас меня известили о приезде чужестранца, которого я должна принять в интересах нашего дела. Не поставьте мне в вину отсутствие гостеприимства, если я оставлю вас на часок. Думаю, вы утомились от долгой дороги и прикажете отвести себя в комнату отдыха.
— Я стар, дочь моя, — ответил Джордж, — но боги придают мне бодрость и неутомимость не по летам. Вместо отдыха я хотел бы пройтись по вашим садам, которые зовутся чудом Индии.
— Как вам будет угодно, — ответила Джелла, — раджа Дургаль–Саиб будет сопровождать вас.
— Я готов, — проговорил Дургаль.
— Не более как через час я возвращусь, — продолжала принцесса, — необходимо дать распоряжения о подготовке к великому празднику в честь дорогого гостя.
Джордж снова уловил блеск необузданной ярости в глазах Джеллы, и сердце его сжалось.
— Праздник состоится сегодня вечером? — уточнил он, — вы, конечно, говорите о празднике мести?
— Вы не ошиблись! — согласилась принцесса.
— Пойдемте, раджа, — предложил Дургаль–Саиб.
Джордж поплелся за ним, опираясь на плечо Стопа и думая при этом: «Что же готовится здесь? Какое зло намерена еще совершить эта кровожадная женщина?»
Стоп же между тем молил: «Да спасут нас из этой истории святые всех трех соединенных королевств!»
Едва гости удалились, как Согор вошел опять.
— Эдвард Малькольм в эбеновой гостиной.
— Хорошо, иду. А ты, Согор, будь готов.
Глава 31. Логовище тигрицы
Согор ввел Эдварда в комнату, получившую свое название от дерева, которым она была обита. Это было средней величины, причудливо украшенное помещение. В нем находилась мебель, обитая черным атласом, затканным серебром и золотом, по стенам расположились светильники, изображавшие ноги неизвестных зверей. Сквозь узкие окна едва пробивался свет. В комнате царили мрак и таинственность.
Эдвард ждал, совершенно не подозревая, что брат его находится совсем рядом. Он был бледен, но твердость и решительность горели в его взоре, сквозили в каждом движении. На лице застыло выражение готовности к любым неожиданностям.
Отворилась дверь, и вошла Джелла. Она казалась спокойной, губы искривились в улыбке, но это была зловещая улыбка. Приблизившись к англичанину, принцесса несколько мгновений молча рассматривала его, будто видела в первый раз. Эдвард поклонился учтиво, как человек, привыкший к светскому обхождению с женщинами.
— Итак, вы здесь! — начала она.
— Неужели вы сомневались в этом? — спросил Эдвард.
— Уж не думали ли вы, что я побоюсь встречи с вами и приму Аллагабад за логовище тигрицы?
— Именно так и думала.
— И ошиблись. Эдварду Малькольму чувство страха недоступно, и вот я здесь, перед вами. Ваш слуга передал мне записку, в которой вы изъявили желание сообщить мне о судьбе Марии и Эвы и уверяли, что еще не все потеряно. Я приехал, как вы и настаивали, и вот стою перед вами, ожидая важных сообщений.
— Что угодно вам знать?
— Где Мария и Эва?
— Они здесь.
Эдвард не дрогнул.
— Вы не удивляетесь?
— Нисколько. Я понял вас и вам, одной лишь вам приписал это новое преступление.
— И вы не ошиблись, — ответила принцесса, — да, Мария и Эва у меня и не выйдут отсюда живыми.
Эдвард вспыхнул. Кровь прильнула к его голове. Можно было подумать, что в любую минуту он разразится гневом, но молодой англичанин вовремя взял себя в руки.
— Я дал себе клятву, что в любой ситуации сохраню хладнокровие, — проговорил Эдвард, стараясь выговаривать каждое слово понятно и спокойно, — но терпение имеет границы. Не шутите этим! Возвратите мне мою невесту.