— Он женат?
— Вдовец. Пятнадцать лет тому назад лорд приехал из Англии со своей женой, слабое здоровье которой не выдержало убийственного климата Индии. Лорд Сингльтон тосковал много лет, но так как время ослабляет горе, то и на него подействовал общий закон. Не знаю, забыл ли он, но уверен, что утешился, по крайней мере, внешне.
— Он ведет свободный образ жизни?
— Да, подобно принцу. Лорд получает баснословные доходы с собственного состояния, а кроме того, имеет огромное жалование.
— И принимает много гостей?
— Почти каждую неделю он приглашает главных деятелей Индийской компании на изысканный обед, раз в месяц открывает залы для приема гостей и, наконец, раз в год даст бал, знаменитый на всю Индию и который будет очень интересен и для тебя.
— Не могу понять, что меня там может заинтересовать, — возразил Джордж. — В окружении незнакомых людей мне всегда бывает как–то не по себе.
— Конечно. Это случается, когда попадаешь в общество простолюдинов. Но на этот праздник приглашены потомки древних фамилий, отпрыски тамерлидов, считающие себя рожденными от богов, принцы, одетые в национальные костюмы, настолько роскошные, что заставили бы побелеть от зависти наших европейских миллионеров, и, наконец, люди, носящие имена своих древних предков.
— Как им удалось сделать ото? — спросил Джордж.
— Я уже говорил тебе, — ответил сор Джон, — что все эти патриции, пренебрегая земным происхождением, воображают себя сыновьями богов… Это и объясняет, каким образом и для чего их предки царствовали, когда наша земля еще была охвачена хаосом.
— Согласен с вами, — со смехом ответил Джордж, — теперь я начинаю думать, батюшка, что праздник у лорда Сингльтона покажется мне чрезвычайно любопытным.
Глава 17. Второе приглашение
Джон Малькольм держал в руке второе письмо, на красной печати которого имелось изображение какого–то индийского бога.
— Очень странно! — прошептал он, рассматривая печать.
— Что именно, батюшка? — спросил Джордж.
— Посмотри, — сказал судья, протягивая конверт сыну, — видишь ты это изображение?
— Да, там изображен страшный идол, вот и все.
— Это печать тамерлидов.
— Древнее племя индийских раджей, о которых вы только что говорили мне?
— Именно.
— Разве вы состоите в постоянной переписке с кем–нибудь из сыновей Брахмы?
— Нет, поэтому–то я и не понимаю, кто мог прислать мне это письмо.
— Распечатайте и узнаете.
Старик сломал печать и воскликнул с живейшим удивлением:
— Еще одно приглашение!
— На бал? — в один голос спросили молодые девушки.
— Нет, дорогие мои, речь идет совершенно о другом празднике, и приглашение к вам не относится.
— Что же это такое? — с любопытством спросил Джордж.
Судья прочитал вслух:
«Принцесса Джелла просит сэра Джона Малькольма, гражданина Бенареса и его сыновей, сэра Джорджа и сэра Эдварда, оказать ей честь своим присутствием на охоте за пантерой, которая состоится в четверг 6 августа 1830 года в Перавасском лесу. Приглашенные собираются в девять часов утра на перекрестке дорог, возле развалин пагоды Кали. После охоты принцесса предложит своим гостям ужин в своем деревенском доме Шагабад».
— Охота за пантерой! — воскликнул Джордж, и его глаза заблестели. — Ах, батюшка, ничто в мире сейчас не могло бы быть приятнее для меня, чем эта новость!
— Боже мой, что я слышу! — прошептала Мария, и лицо ее побледнело. — Боже мой, охотиться на пантеру! Это же очень опасно и может обернуться бедой!
— Не бойся, дитя мое, — отвечал Джон Малькольм, — опасность, пугающая тебя, не существует, я глубоко убежден, что твое беспокойство напрасно. Конечно, пантера — страшный хищник, но во время охоты принимаются все предосторожности, так что несчастья случаются очень редко.
— Вот видите, батюшка, — возразила Мария. — Пусть даже редко, как вы говорите, но все же они случаются.
— В жизни, дитя мое, опасность идет рядом с человеком, но ничто не делается без воли Божьей… Всемогущий денно и нощно хранит свое творение, не позволяя ему умереть раньше назначенного часа.
— Умоляю вас, батюшка, не ездите на эту охоту.
— Существуют важные причины, из–за которых я вынужден принять это неожиданное приглашение принцессы, и потому, к сожалению, не могу исполнить твоей просьбы.
— По крайней мере, обещайте мне быть осторожными…
— О! Это я тебе обещаю, — улыбаясь, ответил сэр Джон Малькольм. — От всего сердца обещаю, что ни Джордж, ни Эдвард не будут рисковать жизнью. Любовь, соединенная с надеждой близкого счастья, делает жизнь молодых людей драгоценней. Я же слишком люблю вас, чтобы по своей вине ускорить минуту вечной разлуки.
— Ну, это обещание немного успокаивает нас, — обрадовалась Мария, изящным движением руки с платком смахивая слезу с длинных бархатистых ресниц. — И все–таки мы будем спокойны только тогда, когда вы вернетесь с охоты целыми и невредимыми.
— Батюшка, — спросил Джордж, — что это за принцесса Джелла?
— Потомок тамерлидов. Сторукий идол, изображенный на печати, это то же самое, что герб.
— Принцесса богата?
— Она обладает одним из тех состояний, о которых Англия не имеет даже понятия. Джелле принадлежат целые провинции, повинующиеся ей как царице. Ее дворец в Бенаресе — это настоящее чудо, но у нее такие дворцы имеются почти во всех главных городах Индии: в Калькутте, Агре, Дели и Лагоре. Виллы принцессы похожи на чертоги и так многочисленны, как и количество дней в году. Влияние Джеллы в Индии огромно, почти безгранично. И если бы она не была верным другом Индийской компании, то стала бы самым опасным ее врагом.
— И вы не сомневаетесь в ее преданности английскому престолу?
— Нет, потому что она много раз давала неопровержимые доказательства своей лояльности.
— Принцесса замужем?
— Она овдовела в восемнадцать лет.
— Сколько же ей лет?
— Около двадцати пяти.
— Такая молодая и так богата и могущественна! — воскликнул Джордж. — А к этим трем дарам присоединяется красота?
— Принцесса Джелла — одно из самых очаровательных созданий, какое может только создать воображение поэта, — ответил Джон Малькольм, — блеск ее глаз, нежная бледность лица, роскошные черные волосы — бесподобны
— Ах, батюшка, — прошептала с невольной дрожью Мария, — как должно быть хороша эта женщина!
— Да, очень хороша, но хуже тебя, мое милое дитя! — возразил Джон Малькольм, одной рукой прижимая свою воспитанницу к груди. — Ее необыкновенная красота заключает в себе что–то странное и почти дьявольское! Это не та красота, от которой теплеет сердце и наполняется благородством душа. Это совершенно иное…
Мария улыбкой поблагодарила опекуна, хотя тень сомнения где–то притаилась в ее глазах. Неизвестное волнение, причину которого она не могла установить, овладело ею. Видимо, это было чувство рождающейся ревности.
Джордж Малькольм продолжал:
— А сохранила ли эта индийская принцесса, приглашающая нас на охоту за пантерой, дикие нравы и обычаи своих предков?
— Из всех странных личностей, которые тебе придется изучать в Ост–Индии, принцесса Джелла будет самой любопытной.
— Почему, батюшка?
— Она является натурой очень сложной, непонятной и может десять раз за день сбить с толку самого благожелательного сторонника.
— В чем же это проявляется?
— Это трудно объяснить. Впрочем, постараюсь. Принцесса выглядит как светская дама, носящая одну из самых знатных фамилий английской аристократии, она получила образование, говорит по–французски, по–английски, словно уроженка Парижа или Лондона, она путешествовала по Европе, танцевала в Вестминстере и Тюильри, рисовала с натуры достопримечательности Швейцарии и Италии. Беспристрастные артисты и художники, листавшие ее альбомы, говорят, что они восхитительны. Принцесса выписывает драгоценности из Лондона, а платья из Парижа. Ее французский повар не уступает королевскому. Ты видишь, вроде бы нельзя быть более цивилизованной, а, между тем, принцесса сохранила все верования, все предрассудки своей касты! Эта молодая женщина, изящество которой соперничает с нашими замечательными львицами, эта смелая путешественница, посетившая Виндзорский собор и собор святого Петра в Риме, от чистого сердца верит в бога Вишну и с глубоким религиозным убеждением посещает храм Шивы и храм Бовани.