— Охранника я найду. Но почему я?
— Каждую проблему нужно рассматривать со всех сторон. Ты опытный опер и быстро найдешь слабые звенья, где мы можем проколоться.
Опустив стекло, Ставров распорядился.
— Едем домой.
Вилла Ставрова, окруженная трехметровым кирпичным забором, была построена в стиле средневекового замка и располагалась в заповеднике, на берегу озера. Вокруг которого стояли три-четыре коттеджа, таких же нуворишей, как он сам. Пытавшихся бунтовать работников заповедника, успокоили быстро. Подъехали пять-шесть ребят, с оловянными глазами и рельефной мускулатурой и объяснили бунтовщикам, что те не правы. На подъезде к замку, Юрий по радиостанции предупредил лично им подобранную охрану, что хозяин скоро будет. Проехав под открытым шлагбаумом, лимузин остановился возле входа. Выйдя из авто, двери, которой, ему открыл Юрий, Хряк распорядился, что бы машину подали к восьми вечера и в окружении охраны поднялся на крыльцо. В автомашине, по пути в город, Юрий созвонился со своим старым знакомым, тоже бывшим детдомовцем. Тот, в свое время, закончил школу ФСБ, но из-за своей неуступчивости был вынужден уволиться из органов.
— Володя, ты где?
— Юра, а что ты вдруг обо мне вспомнил?
— Дело есть.
— Подъезжай к Центральному рынку, я здесь на паркинге, охранником работаю.
Минут через десять, лимузин остановился у рынка. Договорившись, когда и где его водитель подберет, Юрий вышел. Подошедший Владимир был ошарашен.
— Не понял, но понравилось. — Протягивая руку, сказал он.
— Ну, и как тебе сторожинная служба, не надоело? — Спросил Рудаков.
— Юра, ты знаешь, у меня все чаще возникает желание, взять бейсбольную биту и эти машины переколотить.
— Володя, есть предложение, на полторы тысячи баксов.
— Считай, что заинтриговал.
— Нужен телохранитель, одного из слуг народа охранять. Будем работать в паре.
— Сам-то что скажешь? Что за особа?
— Вор в черном костюме, белой рубашке и галстуке. Но ко мне не лезет. Делаешь свою работу и все.
— Когда начинать?
— Завтра. Правда, придется какое-то время одному поработать. Я буду занят другим делом.
— Да гори оно, все синим пламенем. Раз государству не нужны, будем эту сволоту охранять.
— А это и есть государство. Завтра к девяти утра, вот по этому адресу.
Достав из кармана свою визитку, Юрий написал на ней адрес офиса.
— Володя, до завтра. Мне еще нужно по магазинам пробежаться, а то в холодильнике мышка повесилась.
Остановив такси, Юрий проехал к супермаркету, возле своего дома. Он еще с голодных, детдомовских лет при первой возможности пополнял продовольственные запасы. Сам того не желая, наметанный взгляд опера выхватил из толпы двух молодых юрких парней с вороватыми глазенками и шаловливыми ручонками. Это только незнающим кажется, что на карманных ворах шапка невидимка. Для оперов, которые не раз с ними сталкивались, они как черное пятно на солнце. Вот и эти передвигались от очереди к очереди, высматривая, где что плохо лежит. Внезапно один сделал стойку и глазами показал приятелю на молодую женщину, стоящую у прилавка с книгами. На дне корзины, которые обязаны были брать покупатели маркета, лежал дешевенький, расшитый бисером кошелек. Приятели среагировали мгновенно. Не прошло и пятнадцати секунд, как кошелек оказался у одного в кармане. Юрий смотрел за ними с интересом. Вмешиваться он не хотел. Но ему стало жаль эту молодую, симпатичную женщину с толстой русоволосой косой до поясницы, азартно рассматривающей детективы. Паренек с кошельком зашипел от боли. Ему показалось, что кто-то сжал локоть щипцами. Повернув голову в сторону Рудакова, он спросил.
— Тебе чего, козел?
Лучше бы он этого не говорил. Вмиг покрывшееся потом лицо, вылезающие из орбит глаза, а главное, дикая боль, раздирающая тело.