Хотя мне следовало бы задуматься, что он имел в виду, говоря о «пропавшей наследнице Братвы», в моей голове возникают лишь отвратительные образы в роли его жены, когда он таскает меня за собой, как какой-то приз. Он всегда ненавидел мою фигуру и говорил, что мне нужно похудеть. Он также настаивал, что я лучше выгляжу блондинкой и накрашенной. Итак, между всеми его предыдущими заявлениями, когда мы встречались, и его «выбором» сейчас... Перед глазами все темнеет от гнева.
У меня внутри все оборвалось, но я собрала неведомый прилив сил, чтобы соскочить с дрянной кровати и ударить его прямо в лицо. Его голова поворачивается в сторону, и он отступает на дюйм к двери, шок отражается на его лице. Я быстро наношу еще один удар, но Питер блокирует его и сильно бьет в живот. Я сгибаюсь пополам, и он использует это преимущество, чтобы толкнуть меня обратно на пол. Затем садится на меня и обхватывает рукой мою шею.
Это ощущение – воспоминание о той ночи, когда парни спасли меня, но на этот раз я не под действием коктейля.
Мое тело протестует, когда он начинает сжимать горло сильнее и кричать на меня, но я отключаюсь. Знаю, что Питер бросает оскорбления, но остаюсь неподвижной и закрываю глаза, чтобы позволить ему думать, что он победил. Как только он отпускает меня, я борюсь с собой, чтобы не сделать глубокий вдох и досчитать до трех, прежде чем открыть глаза и ударить его коленом прямо в пах. Когда Питер падает рядом со мной и начинает отплевываться, я быстро пытаюсь добраться до двери. Мне удается открыть дверь, но ее блокируют три огромных охранника.
Все они одинаково страшны, и все вместе стоят как гигантская стена. Да. Я не смогу уйти.
Охранники медленно направляются ко мне и загоняют меня в комнату смерти, пока мои ноги не ударяются о спинку кровати и я не падаю на задницу в знак поражения. Один подходит к Питеру и поднимает его на ноги, после чего бормочет что-то ему в уши. Тот просто отталкивает парня и поправляет свой напыщенный костюм.
Выпрямившись, он, наконец, поворачивается ко мне.
— Двадцать четыре часа. В следующий раз, когда приду сюда, тебе лучше принять решение, или я приму его за тебя. — Затем выбегает из комнаты, а его головорезы следуют за ним. Я не двигаюсь и не позволяю своему выражению лица измениться, пока не раздается дразнящий «щелчок» замка, запечатывая меня обратно в эту тюрьму.
Я медленно опускаюсь на подушку и сворачиваюсь в клубок, уровень адреналина в крови снижается. Я обдумываю его слова и погружаюсь в беспокойный сон, молясь, чтобы мои парни пришли сюда в течение следующих двадцати четырех часов, прежде чем мне действительно придется сделать выбор, чего я очень не хочу.
Глава 10
Джованни
Позже тем же вечером
— Тридцать минут на выход. Всем понятны их позиции? — Константин кричит по связи, когда пять хорошо вооруженных внедорожников мчатся по шоссе в сторону местонахождения Бетани. Куча «да» сыплются в ответ, пока он не решает, что услышал их все. — Хорошо. Будьте на связи в любой момент, исключение – чрезвычайные ситуации.
Последние десять дней были настоящим адом. Нам со Свеном потребовалось почти три дня, чтобы взломать все протоколы безопасности медицинского здания, базу данных автоинспекции, подставные компании, службы защиты детей Вашингтона и, наконец, записи дорожного движения. И чертовски хорошо, что мы решили взломать дорожные камеры в последнюю очередь.
Наблюдать за тем, как Бетани отбивается от Питера – который, как мы теперь окончательно убедились, является Шимусом Питером О'Салливаном – и его головореза, наполнило всех нас безумным чувством гордости и полной и абсолютной кипящей ярости. Бетани сражалась, как дьяволица, пока этот больной ублюдок не наставил на нее пистолет. Алексей и Деклан пришли в бешенство и часами спарринговали со своими подчиненными в спортзале. Они оба надрали всем задницы, а потом разнесли пару боксерских мешков. Синклер просто спросил Константина, не нужно ли ему кого-нибудь убрать, а затем пропал на десять часов, пока кто-то возил его по окрестностям с командой уборщиков. Вернулся он весь в крови, но чуть менее убитый.
Константин выругался несколько раз, прежде чем сесть обратно рядом со Свеном и мной, чтобы проследить за автомобилем, мы несколько раз его теряли, затем находили и продолжали следить, пока похитители, наконец, не прибыли на место. Константин также, возможно, связался на родине с нужными людьми и попросил об услуге, поскольку мы получили несколько спутниковых снимков необходимой территории. Возможно, он также договорился, что сверхсекретный военный беспилотник прочешет место ночью, но я не совсем уверен, поскольку не понимаю по-русски.
Мы потратили хренову тучу часов на планирование, составление резервных планов, а затем составление резервных планов для них. Мы проводили тактические учения, часами пропадали на его личном полигоне, стреляя из всех видов оружия, которое теперь при нас, и помогали в разработке планов, которые он задумал для своей империи.
Хотя в некоторые моменты я не уверен, что русские отказались от идеи связать наши задницы и пустить нам кровь, мы все достигли общего перемирия и немного сблизились.
Мы узнали больше о наших отцах и некоторых отвратительных «проектах», в которых они участвуют, – даже не думали, что это возможно.
Самый крупный из них... после того, как на несколько лет прижали хвост из-за возможного разоблачения, они снова использовали все свои связи, чтобы возобновить торговлю людьми. Только теперь они находятся на вершине пищевой цепочки, а не просто пытаются пробить себе дорогу.
Мы также пришли к выводу, что большинство студентов-стипендиатов, к сожалению, попали в эту сеть. В то время как все они думали, что, наконец-то, получили шанс улучшить свою жизнь, наши отцы продали их тому, кто больше заплатит. Это одна из самых извращенных и отвратительных вещей, и мне стыдно, что я ношу с ними одну фамилию. Я уже давно не люблю своего отца, но сейчас просто презираю его всем сердцем. И хотя наши планы в этом направлении пока не продвинулись, наша глубокая вендетта против них горит еще ярче, чем раньше.