Но самое главное сейчас? На днях Бетани снова разрешили заниматься сексом, и мы все, сукины дети, отчаянно хотим, чтобы Алексей убрался на хрен из нашего дома, чтобы мы могли перекрестить все это место ее грешными стонами и нашими членами, наконец-то, ставшими влажными. Мы поклялись не заниматься сексом ни в каком виде, даже руками, пока Бетани не будет готова. Сейчас я дошел до того, что даже мысли об этом заставляют мой член оживать, пока сижу на диване, как у чертова подростка с нулевым контролем.
– Черт побери.
Дек переводит взгляд с телевизора на меня.
– Проблемы?
Я опускаю взгляд на свой член, потом снова смотрю на Дека.
– А ты как думаешь? – Его внимание переключается на мою эрекцию, а его руки хватаются за подушку на коленях. – Не смотри на меня так. Мне приходилось иметь дело с твоим членом возле моей задницы почти каждое утро.Это была пытка.
– Ты пытаешься заставить меня нарушить наше обещание солнышку? Потому что сейчас я серьезно об этом думаю. – Он замолкает на минутку и сдвигается, и я вижу его возбужденный член. – Я очень хочу перегнуть твою задницу через этот диван и трахнуть тебя так сильно, что ты не сможешь ходить неделю.
Теперь я сжимаю подушку своими чертовыми руками.
– Боже, это звучит чертовски фантастически. – И я могу представить это так ясно в моей голове прямо сейчас. Одной рукой обхватываю свой член, а он глубоко вводит свой в мою задницу в одном из своих карательных темпов, который так чертовски хорош, что даже не смешно. Но я так возбужден, что кончу в штаны от малейшего прикосновения.
Сексуальная фрустрация в лучшем виде.
Из спальни кричит Бетани:
– Эй! Вы все трое не против зайти сюда? У меня есть вопрос.
– Не уверен, что могу двигаться прямо сейчас, но уверен, что придумаю, как ходить, – бормочет Дек, пока мы оба пытаемся встать. Это больно и неудобно. Пока мы идем к спальне, я говорю ему, чтобы он подумал, как наши родители занимались сексом. В ответ получаю удар кулаком, но благодаря этому наши члены быстро сдуваются. Сейчас сожалею, что не смог снять напряжение рукой. Любовь иногда отстой.
– Есть какие-нибудь догадки, чего она хочет? – Синклер приближается к нам сзади, когда мы уже подошли к закрытой двери в спальню.
– Где, черт возьми, ты был? – спрашиваю я, поскольку он хорошо знает, как подкрадываться к нам.
Он отвечает со скукой:
– Я был на кухне, слушал, как говнюки говорят о сексе, и пытался не подойти и не надрать вам задницы.
Деклан, ухмыляясь, гладит Синклера по лицу.
– Оу... Ты, наконец-то, хочешь поиграть с одним из нас? Обещаю, я буду нежным с тобой.
Синклер не отвечает, что заставляет меня спросить:
– Ты серьезно об этом думаешь?
Он опускает плечи, проводя рукой по волосам.
– Всегда было любопытно. Просто не знал, как это выразить. Еще один подарочек от отца.
Да, я и сам понял. Его отец – большой гомофобный ублюдок, так что легко могу понять, почему Синклер похоронил свое любопытство.
Вместо того, чтобы позволить этому его расстроить, я просто положил руку ему на плечо.
– Ну, как только ты будешь готов попробовать, дай кому-нибудь из нас знать, и мы сможем продолжить. А теперь пойдемте и посмотрим, что сегодня приготовил для нас Tesoro.
Он кивает, и мы все заходим в пустую спальню.
– Котенок, где ты и почему мы здесь?
Она ничего не говорит, просто выходит из гардеробной в чертовски сексуальном нижнем белье.
– Святое дерьмо, – шепчу я. Мой член снова в полной готовности, когда она знойной походкой направляется к нам.
Я жадно блуждаю взглядом по ее фигуре, впитывая все. Пятидюймовые черные шпильки, чулки в сеточку, доходящие до середины бедра, в сочетании с матовым черным корсетом, в котором ее полные груди борются с гравитацией наилучшим образом, подпрыгивая при каждом шаге. Крошечный клочок кружева прикрывает ее киску, которая скоро будет наполнена членом, и мой рот наполняется слюной, когда думаю о том, чтобы попробовать ее снова. Ее волосы выпрямлены и стянуты в тугой хвост, который я не могу дождаться, чтобы намотать на кулак, темный макияж подчеркивает ее глаза. И дьявольский оттенок красного на полных губах. Я хочу, чтобы они обхватили мой член.
Когда она останавливается от нас в нескольких футах, пальцы чешутся от желания к ней прикоснуться.
Одна ее рука на бедре, а в другой – черная плетка Синклера.
Только мы делаем шаг в ее сторону, как она машет нам ручкой туда-сюда, останавливая нас.
С лукавой улыбкой она говорит:
– Сегодня я главная, мальчики. Так что вам лучше помнить об этом, если вы хотите кончить.
О боже.
Глава 14
Бетани
Закончив завтрак в тишине, мы все перешли в гостиную. Я сижу с одной стороны огромного U-образного дивана, когда Деклан решает, что он еще не закончил с моей задницей. Он быстро усаживает меня к себе на колени, а Джованни пересаживается с правой стороны и пристраивает меня так, что я прислоняюсь к Деклану, положив ноги на колени его друга. Синклер сидит в середине дивана, но недалеко от всех нас.
Вот же, прилипли как банные листы к заднице. Бессмыслица какая-то, но я не собираюсь жаловаться, видя, как Джованни начинает растирать мои ноги, а Деклан нежно поглаживает мою спину, осторожно, стараясь не задеть царапины.
— Итак... что бы вы, парни, хотели узнать? — наконец спрашиваю я, чтобы нарушить неловкое молчание.
— Все, — требует Синклер, отчего я закатываю глаза. — Осторожнее с этим закатыванием глаз, котенок, пока я здесь.
— Господи, Син, ты можешь остыть на пару секунд? — спросил Джованни, затем повернулся ко мне. — Как насчет того, чтобы рассказать нам о твоем поступлении в университет и о том, через что ты прошла, Tesoro.
Я улыбаюсь.
— Спасибо, что ты такой милый, Джованни. По крайней мере, у одного из вас есть манеры.
Он улыбается в ответ и продолжает растирать мои ноги, что доставляет мне райское наслаждение.
— Поцелуй меня в зад, — ворчит Синклер, но я игнорирую его.
— Честно говоря, я вообще не планировала сюда поступать. Я копила деньги и заполняла анкету на получение стипендии для одного из муниципальных колледжей в Лос-Анджелесе. Одна из девушек, где я жила, увидела где-то объявление и рассказала мне о конкурсе эссе, который они проводят для людей, оказавшихся в сложной ситуации. Я отнеслась к этому скептически, но она подкупила меня своими знаменитыми тамале и пригрозила, что больше никогда не будет их готовить, если я не подам заявление. Так что я ворчала по этому поводу несколько дней и, наконец, в последнюю минуту отправила эссе. – Я замолкаю и