делаю глоток кофе, прежде чем продолжить: — Каким-то образом оно было принято, и я получила полную стипендию на обучение, учебники, комнату и базовый план питания. Три месяца спустя я пришла на вводный курс и была в полном восторге, но быстро поняла, что все не так уж и здорово. Меня и девять других победителей не допустили к основной программе. Нам дали карту кампуса, сказали заявить о своей специализации и составить расписание занятий, но нам не гарантировали их получение, так как мы подали свое эссе одними из последних. Затем кто-то провел нас к зданию, в котором мы жили, и сказал, что наш ключ открывает дверь в общежитие, но в наших комнатах есть только внутренний замок, и они не несут ответственности за наше имущество. В общем, если ты забыл закрыть дверь, когда находишься там, то это полный отстой. К счастью, я научилась запирать дверь и открывать ее снова с помощью своего студенческого билета, так что мне по большей части везло.
Я должна остановиться, пока не провалилась в кроличью нору того придурка, который считал себя веселым и пытался напугать меня до смерти. Воспоминание заставляет меня вздрогнуть, и Джованни останавливает свой массаж, бросая на меня вопросительный взгляд.
— Что случилось, Tesoro?
Я пренебрежительно машу рукой в воздухе.
— Ничего такого, с чем я не могла бы справиться.
Деклан стискивает меня в медвежьих объятиях.
— Расскажи нам, солнышко.
— Я... позаботилась об этом. Поверь мне. – Я с трудом подбираю слова. Мне неловко, стыдно, даже унизительно.
— Мы не говорили, что не доверяем тебе, малышка Би. Мы просто хотим знать, кому нужно надрать задницу, вот и все.
— Я отвечу, если вы скажете мне, почему мне не «разрешили» вернуться в мою комнату.
— Все просто, котенок. Во-первых, это место — гребаная адская дыра, совершенно непригодная для жизни. Во– вторых, жить в плесени? Да ну нахер. В третьих... — он замолчал, обдумывая свои слова. — Думаю, можно сказать, что у нас есть... интерес к тебе. И мы хотели бы посмотреть, как он будет развиваться. То, что ты здесь, облегчает задачу, а после нападения никто из нас не доверяет той коварной крысе и тому, как он себя поведет. Это самое безопасное место в кампусе, и тебе не придется постоянно оглядываться через плечо
Непригодная? Какого хрена?
— Я пока пропущу комментарий о непригодности. Только потому что, да, я согласна, плесень повсюду — это отстой. Я отбеливала это место несколько раз и безрезультатно. Кроме того, я могу справиться с Питером. Он просто еще один испорченный урод, который разозлился, потому что я не хочу с ним спать.
При упоминании имени Питера хватка Деклана вокруг меня усиливается. Глаза Джованни и Синклера вспыхивают гневом, но они быстро отводят глаза, прежде чем Синклер отвечает:
— Джи немного объяснит, почему мы не согласны и думаем, что этот хрен не тот, за кого себя выдает, но вернемся к вопросу, Бетани. Что случилось в твоем общежитии? Четыре с плюсом за попытку отклониться от первоначального вопроса, пятёрка за то, что думала, что это сработает.
— Черт побери, — пробормотала я, а потом наконец заговорила. — Один парень пробрался в мою комнату и попытался изнасиловать меня. Я ударила его коленом по яйцам. Он вышел из моей комнаты, но не успела я запереть дверь, как он вернулся с кастетами. К счастью, в тот момент у меня был электрошокер, и я применила его. Он сломал пару ребер. Я ударила его током, а затем сломала ему нос. Как уже сказала, я позаботилась обо всем. Он ушел из универа через неделю, когда попытался поговорить со мной, а я пригрозила расклеить повсюду листовки, что он больной урод.
Все трое смотрят на меня ничего не выражающими лицами. Не уверена, удивлены ли они тем, что я могу за себя постоять, или тем, что пытался сделать Алессандро. Я была свидетелем гибели своей матери от наркотиков, а также того, как мужчины навязывали ей, чтобы она могла получить удовольствие, и я отказалась быть такой. Хотя не так много знаю о самообороне, но научилась основам, если встанет необходимость. На данный момент это случилось дважды. В первом случае я, конечно, победила. В последний раз мне повезло не очень. Но эта сучара накачал меня наркотиками, так что это был не совсем честный бой.
Джованни достает телефон.
— Как его звали, милая? — спрашивает он, что-то делая в телефоне и не поднимая глаз.
— А что?
— Просто ответь ему, солнышко. Доверься мне, — шепчет Деклан мне на ухо.
— Алессандро как-то там. Честно говоря, не помню.
— Это он? — спрашивает Джованни, затем показывает мне свой телефон, чтобы я могла увидеть студенческий билет.
Я смотрю и вижу, что это действительно он, и просто киваю головой в знак согласия. Он на минуту возвращается к чему-то на своем телефоне.
— В настоящее время отбывает тридцать пять лет в калифорнийской тюрьме за изнасилование несовершеннолетней, кражу со взломом, нападение со смертельным оружием и три нарушения условно-досрочного освобождения.
— Как ты так быстро все это узнал?
Он смотрит на меня, улыбаясь при этом, но ничего не говорит
— Хакер-самоучка и компьютерный гений, котенок. Вот как мы нашли тебя вчера.
Деклан также вклинивается в разговор со спины:
— Он не афиширует свои навыки, солнышко. Большинство ботаников держат свои навыки в тайне, потому что их бесит, если кто-то берет их идею и делает ее лучше.
Джованни показывает ему средний палец, продолжая искать информацию в телефоне.
— Просто не хочу, чтобы все их чертовы матери просили меня о помощи, как вы, два тунеядца. У меня и так хлопот полон рот с вами двумя.