Мы знаем твой план.
Думаешь, что сможешь свергнуть нас – это смешно.
KK».
– Должен отдать им должное, – смеюсь я, так как больше ничего не остается. – Честно говоря, не думал, что они достаточно умны, чтобы понять, что происходит, или что у них хватит смелости пойти поговорить с Константином Костовым. Возможно, мы все это время их недооценивали.
Я бросаю записку на землю и поворачиваюсь, чтобы выйти на улицу, в основном, чтобы избавиться от вони, которая пропитала мою одежду, но также и для того, чтобы придумать другой план.
Роберт посылает сообщение чистильщику, пока Артур строит планы для новой команды охранников, которая нам сейчас так необходима. Я яростно хожу туда-сюда, обдумывая наши варианты.
– У кого-нибудь из вас есть идеи, какими должны быть наши следующие шаги? – спрашиваю я, поскольку ко мне в голову не приходит ничего стоящего.
– Ни одной, – с досадой отвечает Роберт.
– Сейчас я сам ничего не соображаю. Пойдемте приведем себя в порядок, джентльмены, и отправимся на ужин. Не знаю, как вы, но я бы не отказался от икры и выдержанного виски, обсуждая варианты. Нам также нужно созвать «Трезубец», чтобы узнать, где находятся эти отродья, – говорит отрывисто Артур, и я вижу, как он хмурится.
Он прав. От нас воняет разложением, и меня это возмущает. Он также обратил внимание на необычное молчание наших отпрысков. Обычно они доставляют нам больше головной боли, чем того стоят, но в последнее время ведут себя странно. Мне досадно, что я не понял раньше, что тут что-то не так.
Пока мы едем обратно к нашим особнякам, в голове у меня рождается идея, которая, думаю, станет нашей лучшей работой.
Глава 19
Бетани
Двадцать третье марта
День рождения Деклана
– Котенок... Хотя последние несколько сюрпризов, которые ты нам устроила, были довольно фантастическими, завязывать глаза и подвергать нас риску твоего вождения – не самое лучшее времяпрепровождение, – скулит Синклер рядом со мной, сжимая верхнюю ручку до побелевших костяшек.
Я пользуюсь тем, что Синклер не видит, и закатываю глаза, но он, как обычно, улавливает. Рычит глубоким голосом, который я так люблю, и говорит:
– Ты заработала первый шлепок, котенок. Ты прекрасно знаешь, что тебе лучше не закатывать на меня глаза.
Но уверена, мои шлепки прекратятся, как только он поймет, что я приготовила для нас. Нажимаю на газ чуть сильнее, чем нужно, и смеюсь над реакцией парней. Из их уст вылетают ругательства, и они угрожают снять повязки.
– Хватит ныть, осталось пять минут. Успокойтесь.
Я чувствую их горячие взгляды, прожигающие сквозь повязки, и тепло приливает к моим бедрам.
Поставив машину на стоянку, я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.
– Так, ребята, теперь снимайте повязки.
Я задерживаю дыхание, пока они осознают, где мы находимся. Мы говорили об этом, и Деклан даже нарисовал план. Но парни так тщательно выбирают места, поэтому, возможно, я заглянула в телефон Деклана, пока он спал, чтобы понять, куда идти.
– Хорошо. Я понял, где мы находимся. – Деклан проводит рукой по своему телу, привлекая внимание к его татуировкам, на которые я так люблю смотреть. – Но вопрос в том, почему мы здесь, и подожди... как ты вообще узнала об этом месте, солнышко?
Я смотрю на него в зеркало заднего вида. Он хмуро глядит на меня в ответ серыми глазами, и я улыбаюсь ему.
– Может быть, пару недель назад заглянула в твой телефон, когда ты спал, а может и нет. – Он явно не впечатлен моей выходкой, поэтому быстро добавляю: – У меня для вас сюрприз. И не хочу, чтобы кто-то из вас задавал вопросы или врывался туда, как пещерные люди, требуя ответов. Потому что вы наверняка проявите себя такими любопытными засранцами.
– Мы не такие уж плохие, Tesoro, отдай нам должное, – вклинивается Джованни, и теперь моя очередь хмуриться, и я поворачиваюсь к нему лицом.
– Правда? Хм... Ну давай посмотрим, насколько ты ошибаешься. – Я поднимаю руку вверх и начинаю загибать пальцы. – Раз, ты установил маячок на мой телефон в ту ночь, когда вы трое спасли меня. Два, у Синклера было скрытое приложение на моем телефоне, где он мог видеть все, что я делаю. Три, что бы вы трое сделали, если бы узнали, что эта встреча назначена, чтобы проколоть мне соски и клитор? – Пронзительные глаза Джованни становятся ледяными, его взгляд пронизывает меня насквозь в гневе, пока он обдумывает мой последний пункт.
– К черту! Единственный мастер по пирсингу там – Тайни, и он к тебе и близко не подойдет, – огрызается Деклан.
Синклер крепко хватает меня за подбородок и наклоняет мою голову к себе.
– Котенок, если ты хочешь сделать это, то хорошо. Это твое тело, делай с ним, что хочешь. Но, помоги мне Бог, если какой-нибудь гребаный мужчина, кроме нас, увидит то, что принадлежит нам, я вырву его глаза голыми руками, а затем засуну их ему в глотку и сломаю шею.
Обалдеть. Мне нравится провоцировать их таким образом.
Так чертовски заводит.
– Ты наша, детка. Больше никому не принадлежишь. Ты меня поняла?
Эти изумрудные глаза сверкают, завораживая меня, как всегда, но я киваю головой.
– Да, сэр.
Он удерживает мой взгляд еще секунду, потом целует меня.
– Пойдем посмотрим, какой сюрприз ты приготовила для нас, котенок.
* * *
– Как ты, солнышко? – спрашивает Деклан, держа меня за руку. Его не беспокоит ни шум тату-пистолета, вихрящийся вокруг нас, ни быстрые удары иглы, пронзающей нашу кожу.
Слэш снова проходит по одному месту, и я вздрагиваю.
– Не так уж и ужасно, но мне хочется пнуть его, когда он снова и снова работает над одним и тем же местом.
Мастер делает паузу, чтобы поднять взгляд и улыбнуться мне, на что парни отвечают демоническим рычанием.
Слэш прекращает наносить татуировки и обращается к парням:
– Серьезно? Я гей, придурки. Я столько раз просил отсосать у каждого из вас, что и не сосчитать, и дал понять, что готов бросить Тайни ради одного из вас, прекрасных экземпляров. К тому же она позаботилась о том, чтобы именно я сделал ей татуировку, поскольку мы все знаем, какие вы чертовски навязчивые и собственнические придурки.