Я скриплю зубами, пытаясь сохранить самообладание.
– Ваши требования менялись четыре раза за месяц.
– И в чем проблема? – фыркает он высокомерным тоном.
– Ваши первоначальные требования и сроки и так раздражали, но я согласилась, потому что мне нравится вызов. Теперь у меня возник соблазн забрать все обратно после того, как ты так со мной обошелся. Итак, у вас есть два варианта: либо выслать оставшуюся часть оплаты плюс дополнительную плату за ваши безумные требования, либо вернуть мне мою работу и найти кого-то другого, кто будет вашей сучкой, – усмехаюсь я.
Он посмеивается надо мной, и в следующее мгновение я понимаю, что пистолет направлен мне в голову.
– Думаю, нет. Видишь ли, пришло время немного изменить правила.
– Да? И как именно вы собираетесь это сделать? – Я удивляюсь тому, насколько ровный у меня голос.
Он протягивает мне папку с документами.
– Давай. Открывай.
Обычно я бы сказала кому-то вроде него, чтобы он отвалил, но с пистолетом, приставленным к моей голове, выбор ограничен. Шок отражается на моем лице, когда перелистываю страницы.
– К... как ты все это нашел?
Все, что я так старательно пыталась скрыть, разложено передо мной, как злая насмешка, и я прикусила язык, чтобы остановить слезы.
– Если ты действительно думаешь, что мы настолько глупы и не следили за тобой всю дорогу домой, чтобы могли использовать найденное против тебя, то ты намного глупее, чем я думал.
Он хватает парик и срывает его с меня, вырывая вместе с ним мои собственные волосы. Я не дам больному ублюдку насладиться тем, как кричу. Вместо этого зажимаю рот.
– Ты можешь оставить себе первоначальный взнос, раз уж так явно в нем нуждаешься. – Он насмехается над моей ситуацией, и я борюсь с желанием его ударить. – Но вот как все произойдет дальше. Если ты не хочешь, чтобы все раскрылось, то выйдешь за эти двери и будешь держать свой жалкий рот на замке. У меня есть пара покупателей, которые всегда проявляют интерес к определенным предметам. Им нравятся те, кто не умеет драться.
Я закрываю глаза, тошнота накатывает на меня, и он пихает мой стул на пол. Я собираюсь ответить, но звук его пистолета останавливает меня.
– Убирайся отсюда, пока я не передумал, тупая шлюха. Твои услуги больше не нужны. – Он приседает, пока его демонические глаза не встречаются с моими. – И помни... Мы будем следить за тобой.
Глава 27
Синклер
Неделя до выпускного
– Успех! Да, черт побери! – Джованни кричит из своей спальни, напугав всех до смерти.
Все наши бабушки и дедушки здесь, вместе с Константином, Алексеем и самыми лучшими лейтенантами на церемонии нашего выпуска через пару дней. Прямо сейчас мы все сидим на кухне вокруг острова перед очередным мероприятием.
В университете Блэквелл проходит недельная церемония празднования, собеседования и еще хренова туча всякой ерунды, в которой я совершенно не заинтересован. Но мы все знаем, как это происходит, я застрял, посещая каждое чертово мероприятие.
– Что ты несешь, Джованни? Christo! Я пролил свой чай из-за твоего бурного веселья! – ругает его Нонно Мартинелли. Не стоит портить чай мужчине.
– О-о-о... Неужели Джи, наконец-то, заставил насос для пениса работать правильно, и он может присоединиться к лиге больших мальчиков? – говорит Деклан, и я поперхнулся водой, которую пил, теперь она вытекает у меня из носа. Поворачиваюсь, чтобы откашляться в раковину.
– Долбаный придурок.
Пока я убираю, слышу шлепок, восклицание, а потом Бетани его ругает.
– Правда, Деклан? Как ты справишься с собеседованиями в эти выходные?
Я представляю, как он ухмыляется.
– Никак. Наверное, буду выставлять себя дураком и злить всех в процессе. Ну и ладно.
Я разворачиваюсь и отталкиваю его.
– Еще раз заставишь меня поперхнуться, и я надеру тебе задницу.
– Вызов принят, – озорно подтрунивает он, заставляя всех нас застонать.
Нонно ворчит по-итальянски, Попс забавляется, а дедушка просто смотрит на Деклана.
– Деклан Грант. Ты смущаешь своих стариков. Если ты опозоришь всех нас, тебе надерут задницу. Ты меня понял?
И дедушка побеждает, когда Дек опускается на свое место.
– Отлично. Баззкиллс.
Бетани просто похлопывает его по плечу и целует в щеку.
– Вот, значит, что такое семейное веселье? Интересно, – говорит Константин, изучая всех нас.
– Что ты имеешь в виду?
Он смотрит на всех нас, прежде чем заговорить.
– У меня смутные воспоминания о моих бабушке и дедушке. Папа был поздним ребенком, так что к тому времени, когда я появился, они уже состарились. К тому же они жили по старым русским традициям. Шутить было не принято. А когда родились Лекс и Таш, их уже не осталось в живых, и моя мама перешла на русский язык. Так что нас осталось только пятеро, а их мать была, мягко говоря, не промах. А если добавить сюда Братву, то семейные узы становятся еще хуже.
Моя бабушка встает и огибает остров, и его обнимает. Мне хочется рассмеяться над его жестким выражением лица, но я дорожу своей жизнью. Он окончательно растворяется в объятиях, пока она говорит:
– Ну, теперь у тебя большая семья. Так что в этом году тебе лучше подготовиться к Рождеству, потому что ты будешь принимать гостей.
Его лицо бледнеет, и он запинается.
Ага. Теперь я смеюсь. Истерически.
Он бросает на меня взгляд, но я отмахиваюсь от него.
– Расслабься. Бабушки придут к тебе домой примерно за десять дней до праздника и превратят его в рождественскую страну чудес. Тебе не придется делать ничего, кроме как держаться подальше от них и говорить «да, мэм», когда им понадобится твоя помощь.
Константин с облегчением вздыхает и поворачивается к Алексею.
– Ты. Когда они приедут, ты не на службе. Что они захотят, то и сделают. Если узнаю от них, что ты плохо себя вел, можешь распрощаться со своей должностью второго командира.
Моя бабушка просто целует его в щеку, прежде чем отойти и поприветствовать Нонну и Нину.
– Отлично! В этом году мы будем украшать! Артур...
Все три дедушки достают свои бумажники и выхватывают кредитную карту, чтобы бросить ее им.