– Вот. Теперь оставь меня в покое.
– Какой лимит? – спрашивает она, и он хмурится.
Дедушки забирают свои карточки и протягивают металлические. Наши бабушки хитро улыбаются и идут в гостиную строить свои коварные планы.
Нонна снова поворачивается к нам.
– Ой, Константин! Мы чуть не забыли. У тебя есть чертежи твоего дома?
Он смотрит на них недоверчиво.
– Да.
– Хорошо. – Она улыбается. – Мне нужно, чтобы их прислали по почте не позднее пятнадцатого августа. Рождественские елки, сделанные на заказ, трудно доставить в сентябре. И мне также понадобится около двадцати твоих людей в один из дней, когда мы будем там.
Он вскидывает бровь и смотрит на нее так, словно чертовски смущен.
– Хочу ли я знать?
Старая пройдоха пожимает плечами.
– В зависимости от размера твоего дома будет от десяти до тридцати грузовиков. Кроме того, убедись, что рабочие одеты тепло, а один хорошо владеет бензопилой. Нам придется прочесать все владения в поисках идеальной рождественской елки для главной комнаты. И да будет тебе известно, если они испортят мою елку, ведя себя, как дураки, я сломаю им руки деревянной ложкой.
С этими словами она уходит, оставляя Константина безмолвным. Я подхожу и похлопываю его по плечу.
– А тебя только что обвела вокруг пальца итальянка ростом метр с кепкой. Добро пожаловать в клуб.
Он ругается по-русски, прежде чем повернуться ко мне.
– Она всегда такая?
– Ты имеешь в виду, когда она переходит от своего милого вида старушки к тому, чтобы зацепить тебя и угрожать тебе? – спрашивает Нонно.
Константин кивает.
– Конечно, – усмехается дедушка. – Как ты думаешь, почему я на ней женился? Ну, и она делает чертовски вкусные канноли.
Мы все аплодируем, потому что это, черт возьми, правда. Константин все еще выглядит, как рыба, выброшенная из воды, когда Джи, наконец, входит с огромной стопкой бумаг. Он бросает взгляд на Константина и останавливается.
– Бабушка сначала взяла его за задницу своей сладостью, а потом угрозами?
– А ты как думаешь? – говорит дедушка, и Джио смеется, прежде чем покачать головой.
– Что это? – спрашиваю я, и его лицо становится серьезным. Черт. Это не хорошо.
– С помощью Свена мы, наконец-то, смогли взломать некоторые протоколы.
– И? – спрашиваю я.
Он вздыхает.
– И... предположение верно. Девяносто пять процентов студентов-стипендиатов, которые учились здесь под тем же предлогом, что и Бетани, продали в сети торговцев людьми. Они использовали «добрые дела» как огромную налоговую льготу для школы и медленно переправляли детей в эту сеть. У меня сотни часов «интервью», где ребята разговаривали с одним из сотрудников отдела кадров. Они использовали эти кадры для покупателей. Единственная причина, по которой Бетани так долго продержалась, – это ее сходство с Виктором.
Настроение у нас становится мрачным, и мы молчим, пока он продолжает:
– У меня полно электронных писем о том, как они планировали все это, как получить твою ДНК, их планы о Питере, который захватит власть вместо нас, и как он искал тебя. Плюс, горы других деталей. Есть даже планы, как они собирались взять под контроль империю Костовых и еще нескольких крупных игроков. Картель Карины – одно из имен в списке. И все это под массивным иностранным зонтиком «Корп», который ведет к «Блэквелл Индастриз», «Картер Фармасьютикалс» и «Мартинелли Энтертейнмент». Это... похоже на какую-то международную операцию по полному контролю над всеми крупными подпольными структурами в мире.
С чем мы, черт побери, столкнулись?
Глава 28
Бетани
Первые выходные июня
– Итак, что же будет дальше, когда вы, парни, наконец-то, выпуститесь из такого замечательного мира как университет Блэквелл? – спрашиваю я с усмешкой, усаживаясь на диван между парнями.
Ребята закончили университет в четверг, конечно же, с размахом. Церемония в университете прошла в вихре знаменитостей, бизнес-магнатов и даже нескольких иностранных высокопоставленных лиц, которые пришли посмотреть на выпуск своих детей. Праздник получился невероятным, и последние пару дней были просто гигантским продолжением четверга. Вечеринки, интервью, общение с людьми не своего круга, чтобы выглядеть лучше в глазах родителей. Все, на что нас заставляли ходить, но, к счастью, мы избегали их отцов, насколько это было возможно, за исключением обязательных моментов.
Например, во время интервью, когда их отцы говорили об успехах мальчиков и как им не терпится увидеть, насколько они хорошо справятся в компаниях и в грядущем будущем, с не очень деликатными намеками на свадьбы.
Ну, мы знаем, как хорошо это прошло.
Мои красавцы-женихи и муж посмеялись над ними и сказали репортеру, что не собираются в ближайшее время идти по стопам своих отцов и у них есть другие дела, которые их интересуют, и к черту традиции. Затем они ушли, оставив своих отцов и всех окружающих в шоке в прямом телеэфире. После этого мы отправились на ужин с бабушкой, дедушкой и моими братьями. Ну, с ними и горой вооруженных охранников.
Я все еще привыкаю к этой процедуре.
– По-моему, котенок, я чувствую, что у тебя есть какие-то претензии? Может, перенесем все в спальню, где у нас есть больше игрушек, чтобы справиться с твоим болтливым ротиком? – Синклер проводит рукой по моему бедру, медленно поднимается вверх и касается моей киски. Теперь, когда знаю, что происходит, я наслаждаюсь повышенным либидо. Я замечаю, как быстро оживает толстый член Синклера, и медленно потираюсь на нем, прежде чем поднять глаза на него.
– Мммм... Вам нравится мое отношение и язвительность, мистер, так что даже не делайте вид, что это вдруг стало проблемой. – Я бросаю ему одну из своих улыбок, которые, знаю, он любит.
Его сверкающие от удовольствия глаза становятся мягкими.
– Я люблю, котенок. Мне нравилось твое чертово отношение с самого начала, даже когда оно бесило меня больше всего на свете. Зная, что тебе придется забавляться с тупицами рядом с нами...