Гермиона скептически фыркнула:
– Смею заметить, что вы одна из этих девушек.
Трейси еще раз слегка пожала плечами.
– Я знаю, что Рон все еще любит вас. Или по-прежнему одержим идеей жениться на вас… Может, все эти разглагольствования и не доказательство, я не знаю. Все, что я хочу сказать, что прошло уже не мало времени после вашего расставания, а он так решительно настроен, особенно вместе с этим законом, черт… В общем, вы всем видом показываете, что скучаете по нему…
– Неправда! – возмущенно возразила Гермиона. – Я никогда не…
Трейси по-доброму рассмеялась.
– Я не имею в виду, что вы тоскуете по Рону, я говорю, что так выглядит со стороны. Вы не упрощаете задачу ни себе, ни мне. Знаете, вы можете стать счастливой, если начнете двигаться дальше. Я слышала, Драко Малфой сделал вам предложение…
– Хотите заполучить Рона себе, – сделала вывод Гермиона. Ее тон стал циничным. – Поверьте мне, он того не стоит, не делайте этой ошибки.
Трейси грустно улыбнулась.
– Да, вы правы. Я хочу его себе. Но разве это преступление? Разве не этого хотят все женщины – быть единственной владычицей мужского сердца? Мне действительно он нравится.
– Это преступление, если этот человек Рон. Не совершайте эту ошибку. Рональд не способен любить с полной отдачей никого, кроме себя.
Трейси грубовато фыркнула в ответ на ее слова:
– Что, слишком обидно?
Глаза Гермионы округлились от возмущения, но протест застыл на приоткрытых губах. Трейси добродушно улыбалась, явно поддразнивая своим ответом.
– Ну, если только немного, – призналась она, насмешливо улыбаясь.
– Кроме того, – продолжала Трейси, – я знаю, что он был таким не всегда. Под этой маской гнева и негодования обязательно должен быть добрый человек… Он просто сбился с пути.
– И вы намерены направить его на путь истинный?
Несмотря на риторичность вопроса, Трейси ответила без колебаний:
– Да. Уже направляю. Вот поэтому мне и нужно убрать вас с его пути. – Она сделала паузу. – Не обижайтесь.
Гермиона пожала плечами.
– Продолжаете опекать сирых и убогих?
– Что есть, то есть, – подтвердила Трейси; в ее тон вернулись шелковистые нотки, а глаза вновь искрились смехом. – Мы поняли друг друга?
– Предельно ясно.
*
Несмотря на все благородные намерения Трейси и ее столь убедительное изображение из себя чуткого человека, Гермиона не собиралась делать ей одолжений, когда она так легко заставила ее чувствовать себя среди семейства Уизли нежданным ночным гостем. Да, Гермиона хотела отпустить Рона и двигаться дальше, но не была полностью уверена, что он был достоин такой женщины, как Трейси, которая, несомненно, заслуживала мужчину намного лучше.
Мерлин, это звучало жалко даже для ее собственных ушей, ведь на самом деле он был хозяином положения. И был немногим лучше, чем… чем…
Гермиона застонала.
И вправду слишком обидно, подумала она. Прошедшие месяцы превратили ее в циничную и озлобленную суку. Она вдруг почувствовала себя обманутой за все годы юности, которые провела с Рональдом Уизли. Ее юность должна была пройти в каком-нибудь головокружительном романе со страстным и романтичным юношей, как у героинь в этих дешевых романах, которые продаются в лавке Флориш и Блоттс. Юность, которая никогда не вернется. Дыхание сбилось от подступивших к горлу слез, но Гермиона решительно проглотила обиду.
Не в этот раз, подумала она.
Пришло время принять меры.
*
– Ты приятно пахнешь.
– Разговор не об этом.
– Нет, серьезно, ты чертовски вкусно пахнешь, так…
– Малфой…
– …аппетитно…
– Возьми себя в руки…
– …аж слюнки текут…
Пауза.
– ТЫ ЧТО, МЕНЯ СЕЙЧАС ЛИЗНУЛ?!
Возмущенный крик Гермионы прервал ежедневный часовой механизм корпорации Малфой, и многие из проходящих сотрудников остановились на полушаге и с любопытством посмотрели на дверь своего босса. Недовольный секретарь бросал на них злые взгляды, и работники предприятия поспешили на свои места, оставляя хаос и конфликты в пределах кабинета их директора.
Между тем, внутри, теперь печально известного офиса, Гермиона Грейнджер поспешно копалась в сумочке, пока не извлекла на свет бутылек с жидкостью малинового цвета. Она спокойно поставила его на большой письменный стол из красного дерева и аккуратно открыла крышку.
Малфой посмотрел на нее с любопытством и изумленно откашлялся.
– Ты и так выглядишь прекрасно, дорогая…
Гермиона проигнорировала его реплику, решительно нанесла раствор на руки и начала тереть щеку.
– Я не поправляю макияж… Это дезинфицирующий раствор, – Гермиона раздраженно фыркнула. – Ты слышал, что я сказала?
– Я не поправляю макияж… Это…
– Да! Спасибо! Я имела в виду, до этого!
– О… Ты имеешь в виду ту часть, где ты радостно упала в мои объятия и заявила о своей вечной любви, пообещав провести остаток своей жизни рядом со мной и воспитывать наших красивых детей?
Гермиона театрально закатила глаза.
– Это не совсем то, что я сказала, но суть ты, похоже, уловил.
Она сделала паузу, размазывая прохладную жидкость по коже, а потом презрительно фыркнула:
– Достаточно сказать, что я готова дать положительный ответ на твое предложение… как только ты будешь готов выслушать мои условия.
Драко развел руками в знак согласия, хотя выражение его лица было язвительным и насмешливым.
– Условие номер один. Ты никогда не тронешь меня, если…
– Нет, – Драко прервал ее с невозмутимым видом. Потом отвернулся и направился к окну, сложив руки за спиной. Он стоял и смотрел на великолепный вид из окна.
– Это простое условие, Малфой.
Он повернулся на каблуках и решительно направился к ней, не отрывая взгляда от ее лица.
– Не такое простое, как ты думаешь, Грейнджер. Я знаю, почему ты здесь, – он скорее утверждал, чем спрашивал. – Уизли доставляет тебе неприятности?
Она поджала губы. В этот момент он был так похож… ну да, на Трейси Бенедикт, эту занозу в заднице. Прошедший воскресный обед у семьи Уизли стал для нее шоком. Она испытала не столько чувство ревности при виде Трейси, как ожидала; скорее, она была безмерно обижена. Она сердилась на Рона, что он так быстро (несмотря на все уверения Трейси об обратном) забыл ее, она сердилась на семью Уизли, которая так ласково приняла новую девушку Рона и была очарована ее красивыми чертами и манерами (хотя она признавала, что Трейси этого заслуживает), и она сердилась на себя, что ей приходится злиться на семью Уизли, столь же дорогую ей, как и ее собственная.
Задвинув поглубже эти мысли, она спокойно произнесла:
– Да, ты прав. И я прошу твоей помощи, как ты и предложил.
Драко слегка наклонил голову и положил свои тонкие пальцы на ее нежное плечо.
– Тогда, думаю, это я вправе ставить условия, не так ли? – Он не стал дожидаться ответа и независимо продолжил. – Мы объявим о нашей помолвке сегодня. И будем помолвлены в течение как минимум трех месяцев…
– Двух, – перебила его Гермиона, не сводя злого взгляда с руки, сжимавшей ее плечо.
Малфой сделал паузу, повисло тяжелое молчание.
– К чему такая спешка? Если что-то не получится, то все еще будет достаточно времени для…
– Два.
– Три.
– Два.
– Два с половиной, – уступил Драко. Он наклонился и прошептал ей на ухо. – Скажем так… удачный компромисс. – Его голос отдавал легкой хрипотцой.
Он пробежал взглядом линию ее шеи и остановился на розовом ушке. Наклонился еще немного вперед и коснулся языком мягкой плоти мочки, оставляя влажный след… Гермиона резко стряхнула с себя его руку.
– Не смей!..
Драко не дал ей закончить. Ее плоть на вкус была слаще, чем он мог вообразить. Он чувствовал себя человеком, умирающим от жажды в пустыне, и небольшая капля воды не дала ничего пересохшему горлу. Он крепко схватил ее за руки, шагнул вперед и повалил на широкий письменный стол, стоящий сзади. Гермиона почувствовала, как пресс-папье впилось в поясницу.