– Стой! Что ты?..
Малфой проигнорировал ее протесты. Отпустил ее руки, провел пальцами вдоль открытых плеч и спустился вниз, задрал ее юбку и раздвинул бедра. Он мрачно усмехнулся, когда Гермиона попыталась сесть. В ее глазах плескалась паника, и она попыталась вырваться из захвата. Оставив ее попытки без внимания, Драко вплотную встал между ее ног и опустился на нее сверху, припечатывая к столу. Он сильно прижался губами к ее рту, сминая, подавляя.
Гермиона всхлипнула от боли и страха перед натуральной попыткой изнасилования. Ее руки уперлись в грудь Драко. Она чувствовала, что он пытается языком раздвинуть ее губы, пока она пыталась уклониться от этого унизительного поцелуя. Малфой почувствовал ее ужас и сопротивление, отодвинулся, всматриваясь в ее глаза, пытаясь успокоиться сам.
Гермиона тяжело дышала и тоже заворожено смотрела в его невероятные глаза, обрамленные легкими золотистыми ресницами, с радужкой, словно налитой жидким серебром. Малфой моргнул, прерывая зрительный контакт, медленно наклонился и коснулся уголка губ целомудренным поцелуем, царапая пробивающейся щетиной нежную кожу щек. Спустя пару мгновений он снова коснулся ее губ, на этот раз лаская чувствительную плоть, одурманивая каждым нежным касанием.
Опьяняющий туман окутал ее разум, и совершенно неожиданно смятение и нервная дрожь, охватившие Гермиону, утихли. Не совсем понимая, зачем она это делает, Гермиона приоткрыла губы, позволяя Драко углубить поцелуй и смакуя медленные ласки.
Насколько упоителен был поцелуй, настолько же удивительным был вкус губ Драко Малфоя, смесь коньяка столетней выдержки, мяты и… желания. Она остро осознавала, кто ее целовал, но не могла сопротивляться накатывающему возбуждению. Гермиона подалась навстречу его ласкам, и легкий смех Драко отразился резонансом в груди и мелкими мурашками побежал по всему телу. Почти бессознательно, слишком увлеченная поцелуем, Гермиона переместила ноги в более удобное положение, скрестив за его спиной лодыжки, сминая ткань безукоризненно сшитого костюма.
Он почувствовал движение Гермионы, и по его губам пробежала самодовольная улыбка. Медленно, чтобы не спугнуть ее инициативу, он нежно погладил пальцами ароматную кожу ее ключицы, слегка раздвинул ткань ее рубашки, чтобы обхватить грудь, и мягко сжал упругую плоть.
Тихий стон вырвался из ее горла, и Гермиона прогнулась навстречу к нему.
Драко хрипло рассмеялся и припал губами к ее шее. Лаская, теснее прижался к ней. Он чувствовал жар своего тела, чувствовал, как глубоко внутри разгорается неугасимое пламя и рвется наружу… Как долго он ждал этого момента… Теперь победа даже слаще, когда у него ее…
– О, Мерлин!
Сквозь туман удовольствия Гермиона отметила это восклицание и поняла, что оно не принадлежало ни ей, ни Малфою. В панике она дернулась и попыталась выбраться из-под тела, прижимающего ее к столу.
Драко даже не двинулся, только повернул голову, чтобы взглянуть на нежелательного посетителя.
– Убирайся из моего кабинета, Забини, – холодно велел он и снова повернулся к своей застенчивой пленнице, потянувшись к ней губами за поцелуем. Гермиона отвела лицо в сторону и выглянула из-за его плеча. Ее глаза расширились, когда она увидела своего бывшего сокурсника. Гермиона резко убрала ноги с талии Драко и попыталась вывернуться из-под него, попутно пытаясь прикрыть ноги.
– Боже, Малфой! Отстань от меня! – для большей убедительности она ударила его в грудь. – Сейчас же!
Она хотела сказать это независимым и гордым тоном, но ее голос сорвался. Она продолжала извиваться, отчаянно пытаясь освободиться и убраться из офиса, сохранив хотя бы остаток достоинства. Густо покраснев, Гермиона встретилась с веселым взглядом Драко и сглотнула комок в горле.
– Пожалуйста, – прошептала она.
Малфой вздохнул и позволил себе еще пару мгновений насладиться ее восхитительным стройным телом, извивавшемся под ним, а затем отпустил ее. Тайком поправил брюки и нетерпеливо повернулся к лучшему другу, который даже и не собирался покинуть комнату. Во взгляде Драко плескалось раздражение, говорящее лучше всяких слов.
– Что? – рявкнул он.
Блейз поднял руки в знак капитуляции, держа в правой тонкую папку.
– Вот… Я просто хотел оставить этот контракт…
– Верно! – громко воскликнула Гермиона, обратив на себя внимание двух бывших слизеринцев; виноватый румянец все еще окрашивал ее щеки. Она быстро схватила свою сумочку, перекинула ее через плечо, бросила нервный взгляд на Драко и быстро направилась к двери.
– Грейнджер.
Она медленно повернулась, мысленно ругая себя за то, что не может даже взглянуть на Блейза Забини.
– Малфой.
Драко усмехнулся, удобно облокотившись на край этого чертового стола.
– Не забудь связаться с Министерством… моя дорогая.
Она быстро кивнула и грациозно выпорхнула из кабинета.
Драко неотрывно следил за удаляющейся фигурой, пока дверь не захлопнулась за ее спиной.
– Она рождена быть Малфой.
Блейз фыркнул и открыл рот, чтобы прокомментировать замечание, но Драко холодно посмотрел на него, и он быстро сомкнул челюсти. Малфой убирался на своем столе, перекладывая документы, рассеянно касаясь все еще теплого пресс-папье, смакуя в душе свою победу. Он слегка облизнул губы, а его глаза сверкнули диким светом, когда он разгладил несколько листов смятой бумаги и вдохнул теплый аромат Гермионы, задержавшийся в воздухе.
– Как тебе это удалось? – нарушил тишину голос Забини.
Драко улыбнулся.
– Я ничего не сделал, – усмехнулся он. – Уизли ухитрился сам своей тупостью подложить себе такую свинью.
*
Гарри Поттер никогда не чувствовал себя настолько сбитым с толку, с тех пор как… хм… да никогда!
А теперь он сидел, Мальчик-Который-Выжил, человек, который боролся во времена Великой Войны и победил Темного Лорда, сидел…
…с головой между коленями и плывущим миром перед глазами, тяжело дыша.
– Все в порядке, милый, сделай несколько глубоких вдохов, – ворковала над ним Панси, поглаживая прохладными руками его волосы и кидая на Гермиону извиняющиеся взгляды. В то время, как сама виновница приступа героя магической войны, не обращая никакого внимания на пару, нежно подула на чернила и запечатала письмо. Неизбежность принятого решения заставляла нервно сжиматься желудок.
Грейнджер нерешительно привязала пергамент к ноге сипухи, молча посмотрела на нее, и сова быстро унеслась в ворохе перьев, унося ее письмо к конечному пункту назначения.
– Как… как ты могла?.. – Гарри Поттер слегка позеленел и снова опустил голову между ног. Тошнота отступила понемногу, и он поднял голову еще раз.
– Малфой… – он задохнулся, словно поперхнулся этим именем. – Пожалуйста, не надо… пожалуйста… пожалуйста… Мерлин, Иисус, Будда, Аллах… Пожалуйста, только не моя лучшая подруга, только не Гермиона, лучше возьмите меня вместо нее!
Панси выглядела несколько удивленной.
– Да… Я всегда подозревала, что эта неуемная вражда с Драко… – Панси поцокала языком, подбирая слова, – следствие подавляемого сексуального напряжения, точно говорю.
Гарри позеленел еще больше, если это вообще было возможно, открывая и закрывая рот в беззвучном протесте.
– Ну что делать, детка, – продолжила Панси. Ее глаза явно смеялись. – Совершенно очевидно, что Драко сделал свой выбор; не завидуй своей лучшей подруге.
– Я… я…
Внезапно Панси шлепнула его по лицу с явным раздражением. Ее настроение менялось столь же быстро и неожиданно, как весенняя погода, что характерно для беременных женщин.
– Разве ты не хочешь поздравить свою лучшую подругу?
Гарри нерешительно взглянул на Гермиону, его глаза немного слезились от жгучей пощечины.
– Боже, Гермиона, это же Малфой… Я имею в виду… а как же Рон?
Гермиона плотно поджала губы, внешне оставаясь убийственно спокойной:
– Какой Рон?
Поттер молчал, пока жена не ткнула его снова.
– Так какой Рон? – переспросила Панси.