Гермиона пересилила желание затопать от досады, сделала несколько глубоких вдохов и сердито двинулась к выходу.
*
Драко смотрел, как она чуть ли не топая от досады, вышла за ворота усадьбы и аппарировала прочь.
Он тяжело вздохнул. Он хотел преподать ей урок, но скорее больше доставил неудобств себе. Он не мог касаться Гермионы и не испытывать при этом эрекции. Она нещадно возбуждала его. Драко провел рукой по лицу и направился в ванную. Похоже, он будет проводить там большую часть их брака, пока не разберется с этим аспектом их супружеской жизни раз и навсегда.
*
Самодовольную гримасу на лице Долохова можно было назвать улыбкой с большой натяжкой. Он небрежно пролистывал страницы «Ежедневного Пророка», и в его груди каждый раз растекалось ощущение удовлетворения, когда он видел фото, на котором Гермиона Грейнджер перегнулась через стол и что-то ему объясняла в ресторане. Обстановка была весьма интимной, что и расписали журналисты.
Конечно, их ужин не подразумевал ничего подобного. Мисс Грейнджер была очаровательно предана своему делу, и Долохов постарался впитать столько информации, сколько было возможно. Гермиона с таким жаром и энтузиазмом описывала ему их дальнейшие действия, что ему невольно подумалось, насколько она сильно отдается тому, что любит, что невозможно остаться равнодушным. Ах… быть единственной навязчивой идеей такой женщины — не самое ли большее блаженство? Дмитрий погладил тонкими пальцами черно-белое изображение Гермионы. Такая одержимость чем-либо — это и ее сила, и слабость одновременно. Сложно не пользоваться таким оружием.
Она стала бы чудесным дополнением его семейного древа. Интеллект, магия, свежая кровь… то, что крайне необходимо семье Долоховых, чтобы продвинуться дальше в это неспокойное послевоенное время. И какой прекрасный трофей в его постели… Женщина, которая не раздвигает ноги ради богатства и престижа. Кроме того, так лестно дать по носу этому заносчивому щенку Малфою…
Довольно вздохнув, Дмитрий тщательно сложил газету и отложил ее в сторону на тумбочку. Он лениво скатился вниз с подушек, на которые опирался, сидя на кровати и взглянул на девушку, лежащую рядом с ним. Она лежала в позе эмбриона, спиной к нему, и иногда кремово-белые плечи вздрагивали от тихих рыданий.
— Ну, ну, дорогая, — пробормотал Долохов, поглаживая пальцем ее позвоночник. — Ты подумала о своем поведении?
Джиневра Уизли медленно развернулась к нему лицом. Еще не высохшие слезы оставили на лице полосы, она скромно ему кивнула:
— Мне очень жаль, Дмитрий. Я никогда не должна была даже пытаться найти другого мужчину. Я вела себя очень глупо… Я не… — выпалила она на одном дыхании.
Дмитрий Долохов схватил ее за горло и сжал, прерывая любые слова, которые она планировала сказать.
— Ты не глупа, моя дорогая, ты просто шлюха, — пальцы еще раз сжались на ее горле, прежде чем он отпустил ее.
Джинни всхлипнула и скривилась от боли, кольнувшей в боку. Ее тело все еще болело от грубых ласк Дмитрия, который скорее насиловал ее ночью, чем занимался с ней любовью, когда вернулся после ужина с Гермионой Грейнджер.
Он продолжил говорить, не обращая внимания на ее дискомфорт.
— Такой человек, как Драко Малфой, никогда бы не обратил на тебя внимание… когда у него есть такая женщина, как мисс Грейнджер, максимум что тебе светит — это презрение с его стороны… ты хороша лишь для того, чтобы раздвигать ноги. Да и Мерлин знает, сколько мужчин уже успело воспользоваться твоими способностями.
Она закусила губу, но слезы ручьем текли по щекам. Дмитрий одарил ее лишь презрительной усмешкой. Он откатился от нее и, опустив босые ноги на ледяной пол, направился в ванную.
Вне себя от унижения, Джинни уткнулась лицом в подушку и заколотила руками по ней, в надежде унять ярость и гнев, переполнявшие ее, стараясь не обращать внимания на боль в ребре. Когда она немного успокоилась и перестала рыдать, то приподнялась на локтях и схватила «Пророк» с ночного столика. В ярости она бросила его на пол, туда, где минуту назад стоял Дмитрий.
Словно в насмешку на нее со страницы глядело изображение Дмитрия и Гермионы, улыбающихся друг другу.
ГДЕ МАЛФОЙ?
Джинни прочитала вспыхивающий заголовок и оскалилась в усмешке. Действительно, где? Конечно, ему вряд ли понравилась эта ситуация… Может быть, это самое подходящее время, чтобы… ее взгляд метнулся к закрытой двери ванной комнаты, и Джинни передернуло. Нет, если Дмитрий узнает, что она пошла к Малфою…
Всё эта сука!
Грейнджер! Разве ей не достаточно того, что у нее был Драко? Она покусилась и на Долохова! Схватив газету с движущейся фотографией, она разорвала ее в клочья, но это ее все равно не успокоило. Ей хотелось кричать и крушить все вокруг, но Дмитрий мог услышать и наказать ее за это своеволие.
Сердито задыхаясь, Джинни вызвала эльфа, чтобы он навел порядок, а сама быстро оделась. Ей просто необходимо было уйти до возвращения Дмитрия. Помимо того, что Джинни нужно было залечить все синяки и ссадины, ей просто необходимо было повидать Гермиону лично и объяснить, что той не стоит своими жадными когтями вцепляться и в Дмитрия. Опускать эту гадину было одним из ее любимых занятий.
Когда она, наконец, осталась довольна своим внешним видом, Джинни аппарировала к дверям квартиры Гермионы в центре Лондона. Со всего размаху стукнув кулаком в дверь, она нетерпеливо ждала ответа. Но Гермиона дверь не открыла, да и из-за двери не доносилось ни звука. Пнув с досады дверь, Джинни уже собралась начать кричать, чтобы эта магглорожденная швабра не пряталась и встретилась с ней лицом к лицу.
— Мисс Уизли… я могу вам чем-то помочь?
Джинни резко развернулась, чуть не потеряв равновесие на шатких каблуках:
— Грейнджер, — сердито выдавила она, — я хочу поговорить с тобой.
Гермиона с сарказмом произнесла:
— Милый наряд, — и следом вздохнула. — О чем?
Джинни высокомерно вскинула голову, показывая свое превосходство.
— Разве ты не хочешь пригласить меня в дом?
— Нет, — с невозмутимым видом ответила Гермиона.
— Как грубо, Грейнджер. А я-то думала, что ты всегда такая паинька, — презрительно произнесла Джинни, сузив глаза.
Гермиона твердо встретила ее взгляд.
— Времена меняются.
Они смотрели друг друга: одна едва сдерживая гнев, другая с холодным презрением.
— Держись подальше от Дмитрия, — наконец выговорила Джинни.
Брови Гермионы с удивлением взметнулись:
— Ну, ты и лицемерка. Это мне впору говорить тебе, чтобы ты подальше держалась от Малфоя.
Джинни усмехнулась.
— Чувствуешь угрозу? Боишься, что Малфоя не удовлетворяет простая грязнокровка? — Джинни подчеркнула последнее слово, а потом что-то прочла во взгляде Гермионы и подло усмехнулась. — О, неужели вы еще не трахались? Боже мой, я смотрю, Малфой даже не хочет тратить свое время на любителей…
— Да лучше быть любителем, чем пользованным товаром, — резко ответила Гермиона, пытаясь вернуть брошенное оскорбление.
Глаза Джинни сузились, а ее ноздри сердито раздувались.
— Просто держи свои лапы подальше от того, что принадлежит мне, или я заставлю тебя пожалеть об этом, — Джинни развернулась и пошла прочь с гордо поднятой головой.
Гермиона бросилась вперед и схватила ее за запястье.
Джинни резко вскрикнула, как от боли, и Гермиона выпустила ее руку.
— Что ты делаешь, Грейнджер?! — раздраженно завопила Джинни.
Гермиона с отвращением выдохнула.
— Что, черт возьми, с тобой случилось, Джин? Ты никогда не была такой в Хогвартсе.
Что-то мелькнуло в глазах младшей Уизли, она потерла место на запястье, где ее схватила Гермиона.