– Гермиона! Ты соображаешь, что делаешь?
Молли Уизли узнала ответ на свой вопрос, как только ноги Гермионы подкосились, и она упала на колени рядом с Драко. Опершись о кровать грудью, Гермиона потянулась и обхватила руками его лицо.
Ее охватил шок от невозможности поверить своим глазам. Он выглядел так, словно уже отошел в мир иной, почти прозрачный на своем белоснежном ложе. Ее пальцы нежно спустились по его шее, где еще прощупывался слабый пульс, когда-то неистово учащавшийся от ее прикосновений. Глаза его, некогда взиравшие на нее чувственно, с нетерпением, теперь покоились под белыми веками, не двигаясь, словно и видения снов уже не посещали его.
Она закусила губу, ощутив, как подступающие слезы обожги горло. Они кусали и рвались изнутри, словно живое существо, поглощая ее, пока она вжимала лицо в его плечо с такой силой, что не могла дышать. Она отстраненно слушала, как Кейт в стороне защищала ее от порицаний Уизли, а затем встала рядом. Хотя она не разобрала ни слова из сказанного, все глубже зарывая лицо в его недвижимую фигуру, ожидая, что этот ночной кошмар вот-вот кончится.
Однако избавление не настало, горе сковало ее, и Кейт утешающе положила ладонь на ее плечо.
– Когда? – хрипло прошептала Гермиона.
– Завтра.
Молли испустила вопль и прижала сына еще ближе к себе, как будто хотела сохранить ему жизнь одной силой воли, Гермиона не обратила на нее внимания. Напротив, она слабо прикрыла глаза и взмолилась о забвении.
– Можно ли что-то?.. – прохрипела Гермиона, не совладав с эмоциями.
Кейт покачала головой, хотя Гермиона не могла этого видеть.
– Его жизненные силы уходят. Магией это не исправить… мне очень жаль, Гермиона.
Гермиона мрачно улыбнулась и покачала головой.
– Не извиняйся… не надо… – за словами последовал всхлип, она ощутила, как кто-то поднял ее обмякшее тело с пола и уложил на кровать рядом с Драко.
Малфой пахнет все так же, – рассеянно думала она, с каждым вздохом погружаясь в воспоминания. Если бы не та дурацкая идея с заклятием связывания, к этому времени они могли уже быть женаты и…
Она замерла и выругалась. Широко раскрыв глаза, она впилась взглядом в его неподвижное лицо.
– Сукин ты сын, – прошептала она ему на ухо. – Это может сработать?
Словно разряд молнии пронзил Гермиону – так молниеносно она вскочила на ноги. Кинув взгляд на Рона, она помедлила мгновение, мысленно извинившись перед ним и оставив в прошлом годы их дружбы и любви, повернулась к Кейт и Блейзу, что стояли с ней рядом.
– Необходимо доставить Драко в Малфой-мэнор.
Кейт неверяще уставилась на нее.
– Что?
– Немедленно. У нас мало времени, – возвестила Гермиона, под недоуменными взглядами семьи Уизли сдергивая с Драко простыни.
Блейз вздохнул и согласно кивнул.
– Да. Драко заслуживает, по крайней мере, умереть в собственной постели.
Гермиона тоже кивнула, ее не волновала причина его согласия, пока он помогает. Вдвоем они подхватили Драко, не желая использовать чары, и вынесли за дверь, Кейт последовала за ними, оставив Уизли в крайнем изумлении.
– Где ближайший камин? – спросил Блейз у Кейт, и она, не мешкая, повела их в довольно тесное служебное помещение.
Гермиона и Блейз изловчились забраться с Драко в крупный каменный камин и исчезли со вспышкой зеленого пламени. Мгновением позже они оказались в главном зале усадьбы Малфоев, Гермиона откашлялась и выпрямилась, и Блейз последовал ее примеру, переглянувшись со своей мрачной невестой.
Общими силами они преодолели лестницу и под руководством Гермионы занесли Драко в хозяйскую спальню. В отличие от Гермионы, ее спутники несколько обеспокоились беспорядком в комнате. Она же обрадовалась, обнаружив ее в том состоянии, в котором покинула тем судьбоносным днем после конфликта.
Когда они уложили Драко на просторную резную кровать, Гермиона расправила плечи и серьезно посмотрела на них.
– Я хочу, чтобы вы ушли, – прямо заявила она.
Блейз вскинул голову.
– Нет! Я его друг и заслуживаю того, чтобы быть рядом не меньше, чем ты… а вообще-то даже больше, после того как пряталась от него и довела до того, что твой чокнутый бывший его убил!
Гермиона страдальчески улыбнулась, сгорая от нетерпения остаться одной и начать действовать.
– Не волнуйся, я в курсе того, что сделала и к чему это привело! Но сейчас мне очень нужно, чтобы вы ушли!
Кейт выступила вперед.
– Гермиона, будь разумной. Блейз просто хочет…
– Убирайтесь, или я выставлю вас насильно.
Блейз и Кейт хором запротестовали, но Гермионе уже не хватало терпения продолжать этот разговор. Время Драко истекало, а она и понятия не имела, как осуществить задуманное.
Гермиона незаметно завела руку за спину и вытряхнула палочку из рукава. Внезапно она устыдилась того, что из-за опасности, грозившей Драко, стала такой беспощадной даже к своим друзьям. Но никто не встанет у нее на пути, даже если они делают это из добрых побуждений. Молниеносным движением Гермиона выставила руку с палочкой и сразила обоих заклятием немоты, а затем оглушила. Кейт, почти успевшая выставить щит, не ожидала, что Гермиона ополчится и на нее, и потому опоздала на долю секунды.
Когда они, бесчувственные, рухнули наземь, Гермиона отлеветировала их из хозяйских покоев в первую попавшуюся пустую комнату и заперла там. На всякий случай Гермиона прихватила их палочки и, оставив их в коридоре неподалеку, поспешила вернуться в спальню к Драко.
Она закрыла дверь и принялась обходить комнату по периметру, бегло осматривая резьбу и освобождая ее от остатков дорогих обоев и нескольких квадратов ковра. Она не была до конца уверена в своих действиях но… либо поможет это, либо ничего. Отбросив палочку, Гермиона сняла свою одежду и неловко бросила на пол. Затем она стала расстегивать на Драко больничную пижаму, чистосердечно извиняясь за это перед его бесчувственным телом.
Выдохнув, Гермиона осторожно оседлала его, опустившись промежностью на пах, покрытый дорожкой курчавых волос, сгущающихся к члену… и замерла. Как приступить к задуманному без активного участия Драко, она не знала. Шепнув ему еще одно извинение, Гермиона сползла вниз и нерешительно обхватила вялый орган руками, не имея никакой уверенности в том, что это сработает, не зная даже, почувствует ли он ее манипуляции. Да и вообще, может ли мужчина распознать вожделение, находясь на грани между жизнью и смертью?
Гермиона уперлась головой в его живот, по-прежнему обхватывая мягкий пенис. Она жалела, что в свое время не уделила должного внимания изучению заклятий-афродизиаков, которые зачитывали ей Парвати и Лаванда. Кто бы мог подумать, что ей понадобится применять их – в голове не укладывается! – к Драко Малфою.
В порыве надежды Гермиона прильнула к мягкой головке члена и втянула его в рот. У него был соленый вкус, и она слегка прикусила его, проталкивая внутрь. Драко не шевелился и не издал ни звука, но его член, как если бы внял ее мольбе, затвердел и стал увеличиваться у нее во рту так, что головка уперлась в заднюю стенку горла, и она едва не подавилась. С облечением оторвавшись, Гермиона облизала член до основания, смазав слюной, и снова уселась на Драко верхом. Не теряя времени, она потерла свою чувствительную зону головкой его эрегированного пениса, растворяясь в ощущениях и воспоминаниях о том, как воспламенялось её тело. Даже при всей критичности ситуации Гермиона почувствовала знакомый прилив влажного жара между ног, увлажнивший ее, пробудивший желание. Направив его ко входу и словно не в силах сдерживаться, она резко опустилась на его толстый член и вскрикнула, растянутая опаляющим теплом. Всхлипнув от удовольствия, объявшего ее тело, Гермиона закрыла глаза и откинула голову в беззвучном крике, до боли прогнувшись в спине.
Узорная резьба на древесных покрытиях, опоясывающая комнату, загорелась неровным светом, вспыхивающим в ритме ее сердцебиения, пока она не закрыла глаза и медленно не привстала над ним. Почти прервав контакт, Гермиона вновь опустилась вниз. Судорожно дыша, она пронзала себя его пенисом снова и снова, ее тело с неистовой силой сокращалось, так жестко обхватывая его эрекцию тугими влажными стенками, словно не могла насытиться. От охваченной огнем сердцевины по всему ее телу расходились волны тепла, сжимая тисками ее тело, поражая кожу и каждый нерв. Еще один глубоко пришедшийся толчок выбил из ее головы все мысли, и Гермиона вскричала от невероятного наслаждения. Комнату охватило свечение древней магии, заточенной в узорах на стенах и полу, ставшее ослепительным, когда тело Гермионы взорвалось удовольствием, сотрясаясь в судорогах, расщепивших ее на тысячу осколков.