Спала в этот раз очень хорошо. Даже ничего не снилось, что не могло не радовать. Поезд отбывал в 08–34, поэтому встала рано, в 06 часов. Хоть и был вокзал в двадцати минутах езды от дома, но она не планировала ехать на своей Реночке, собиралась вызвать такси. Дел у женщин по утрам много — принять душ, позавтракать, одеться, накраситься… О, ещё всё перепроверить в сумках… вдруг что забыла! Так что, ещё и не хватит времени-то!
Но времени хватило, она всё успела и, что самое замечательное, поднявшее настроение до небес — НИКТО не позвонил! Алиллуйя! Вызвав такси, она надела тёмные очки-стрекозы, огромные и круглые фиолетовые окуляры. Конечно, к ним Ена повязала на голову сиреневый шарф, завернув концы вокруг шеи, фиолетовые брюки, которые снмаются толкьо с русским фольклёрным… ну или с мылом, и красные полусапожки с синей подошвой. В тон к сапожкам было и пальто- тёмно-красное.
Просто отлично, она успела везде — и выйти к такси, и без пробок доехать, и сесть в поезд. Теперь, главное, чтобы поезд пришёл в Москву вовремя.
На платформе ей померещился Горыныч, но сколько головой не крутила, подтверждения не нашла и выдохнула. Померещилось…
До Москвы доехала без приключений. Ещё бы — она выкупила СВ купе полностью и ехала одна. Не надо ей негласных соглядатаев Горыныча. Пусть это выглядит, как паранойя, но она уверена была, что он пустит по её следу шпионов, подгядывательщиков и иже с ними. А так, хоть в купе чувствовала себя спокойно.
В столице бывала не раз. И каждый приезд поражалась тому, как она менялась — постоянно находила что-нибудь новенькое. В этот раз некогда было разглядывать, надо было срочно пересаживаться на автобус до Шереметьево, а ехать туда ещё чуть ли не полтора часа. Ну, ладно, погорячилась — час всего, учитывая все пробки и светофоры.
На аэровокзале, сразу же зарегистрировавшись, уселась в кафешке, ближайшей к посадке, и заказала кофе с круассаном. Потом подумала, и заказала бокал вина. Дадут или нет в самолёте, а допинг ей нужен. Она, не сказать, чтобы боялась летать, но… побаивалась, и поэтому предпочитала выпить что-то из спиртного, чтобы “убить” всякий страх. Вот, правду говорят, что пьяному море по колено. Она это не раз проверяла на себе.
Объявили посадку и Люсьена, шустро виляя нижней частью тела и цокая своими шпильками, уже налегке (большой багаж был сдан), продефилировала на посадку. Билеты проверял почему-то мужчина (никогда не видела до этого!) и очень внимательно проверял именно её билет, то и дело глядя то на неё, то на что-то у себя на столике. Можно подумать, она в загранку летит! Всего-то в Калинигнград.
— Чего? — возмущённо спросила Ена, — что-то не так?
— Нет, нет, всё в порядке, — сразу открестился от всяких подозрений мужчина, — вот ваш билет! Счастливого полёта! — и он отдал ей честь. То-то же…
Уф, наконец, все процедуры, так сказать, были завершены и она смогла спокойно сесть на своё место. Клубничкина терпеть не могла сидеть у окна — добровольно смотреть на то, какая пропасть отделяет её от земли — то ещё удовольствие! Поэтому сразу никогда не заходила, а ждала почти до последнего — чтобы её соседи все уселись, наконец. И на этот раз она дождалась соседа до того, как вошла в самолёт. Подойдя к указанному месту, с удовлетворением увидела, что он на месте, и уселась на своё. Мест было всего два, поэтому и сосед был один. Старикашка какой-то с бородкой и очках с толстой диоптрией и в заношенном пиджаке с оттопыренными карманами. Ена села, затолкала рюкзак под сиденье и, пристегнувшись, откинула сиденье на всю в надежде сразу уснуть, но не получилось. Видимо, то, что она выпила в аэропорту, уже выветрилось. Когда взлетели и стюардесса обносила всех напитками, девушка попросила махонькую рюмочку коньяка. Увы, ей отказали. Но, как только самолётная дива отошла, старичок хихикнул, подмигнул и достал из огромного кармана фляжку. Открутив и отпив от неё приличный глоток, протянул Ене. Пить после него? Ещё чего! Девушка скривилась и хотела отказаться, но он понял и налил напиток в довольно внушительную по размерам крышку.
— Коньяк, — прошептал старичок. Она мысленно махнула рукой — не флиртует же он с ней? и, приняв, всё же, крышку, выпила, предварительно понюхав, разумеется. Коньяком не очень пахло, скорее, это был виски, но выбирать не приходилось, хотелось долететь без паники, поэтому быстро выпила и, кивнув в знак благодарности, откинулась на сиденье и закрыла глаза. Почти сразу уснула и спала всю дорогу.
Только раз почувствовала дискомфорт, когда самолёт провалился в одну из “ям”. Она недовольно вскрикнула и приоткрыла один глаз. Увидела мужчину, отдалённо напоминавшего Горыныча, который гладил её по голове и шептал: