И опять Василий отрицательно качал головой.
Докурив сигарету, он встал и сказав: «Мне дневалить», направился в сторону казармы.
Прошла неделя, потянулась другая со своими дневальствами, внеочередными драянием туалета и чисткой картошки на кухне. Постепенно разговор, произошедший в курилке, как-то сам собой забылся, выветрился из голов молодых «солдат-заговорщиков», но не забыл о своём обещании лишь Василий. Он помнил своё обещание и подыскивал подходящий момент или случай, чтобы наказать Куликова. И такой момент - благоприятный и совершенно неожиданный для молодого солдата, наступил. Может судьба решила помочь ему, а может чаша её терпения переполнилась ожиданием, но...
* * *
Ротааа, подъём!!! В ружье!!! - взорвавшись, словно граната в ночи, прозвучала команда дневального. Солдаты, продирая сонные глаза, ещё не поняв, что это и зачем, уже натягивали на себя шальвары и гимнастёрки, наворачивали портянки и совали ноги в сапоги. Затем, на ходу подпоясываясь ремнями, бежали к пирамиде с оружием и, похватав автоматы, строились по ранжиру. И всё это проделывалось бегом, бегом, бегом, без толчеи и суматохи. Сказывалась почти ежедневная тренировка и солдатская выучка. Всё это делалось молчаливо, и лишь стук подошв солдатских сапог раздавался в казарме, да изредка покашливание - кто-то прочищал горло после сна.
- Наверное, марш-бросок, - донёсся до Василия шёпот стоящего рядом солдата-первогодка, и вслед за шёпотом, смачный зевок.
- Ага, по пересечённой местности, с полной боевой выкладкой, - добавил другой солдат, - а я такой сон видел...,- мечтательно добавил он, - такой сон...
- Разговорчики в строю! - послышался окрик старшины роты, прапорщика Ковалёва. - И, не снижая голоса, он скомандовал: «Рота, смирна!!! Равнение на праввоо!!! Товарищ капитан, рота...
- Вольно! Командуйте старшина.
Всё происходило по заведённому в роте порядку, давно отработанному и привычному. Василий, не задумываясь, автоматически выполнял команды. - Точно, марш-бросок по пересечённой местности будет, решил он. Хорошо бы километров на пять, а не на десять... Интересно, кухня поедет с нами или нет? Если будет кухня, значит, на все двадцать километров..., время-то к завтраку подходит...»
Дальше он додумать не успел, раздалась команда - «Вольнноо! Налевво! Шагом марршш!»
Когда они вышли во двор, а затем построились на плацу, там уже стояли в походном строю машины хозвзвода, и к одной из них была прицеплена кухня.
«Дааа, тяжёлый будет денёк», - мелькнула мысль у Василия, когда он увидел прицепленную к ЗИЛу кухню. «Далеко придётся вам топать, рядовой-необстрелянный, далеко» - добавил он про себя.
Дальше пошло-поехало по заведённому порядку: после команды «Шагом марш!», последовала «Бегом!» и он, придерживая автомат, побежал вместе со всеми...
* * *
На очередном привале Василий поискал место, где бы приткнуться и отдохнут и, случайно, оказался вблизи группы отдыхающих товарищей, среди которой находился Куликов. Там уже шёл какой-то разговор. Он примостился рядом и прислушался.
...Не везёт мне с девчонками, говорил молоденький белобрысый солдатик: ни одна со мной дружить не хочет..., и всё из-за чего? Из-за волос на голове. Они ж у меня, сами видите, реденькие и бесцветные, а им подавай пацана с богатой шевелюрой. Думают, если у него волос на голове и груди много, так он и в жизни такой же богатый будет, аа-а..., если он дурак-дураком, и не лечится?
Он обвёл взглядом отдыхавших товарищей, сидевших и полулежавших в разных позах рядом с ним, и взгляд его задержался на голове Василия.
- Вась, Евлахов, ну почему у тебя на голове такое богатство, а у меня нет?
При его словах все посмотрели на Васину голову, чуть прикрытую уже успевшей выгореть на солнце, пилоткой.
- Да маманька его с цыганом нагуляла, - сыронизировал Куликов, и лицо его искривила скабрезная улыбка.
Василий сделал вид, что слова Куликова не задели его и, потрогав свои волосы, равнодушно проговорил:
- Не, цыган здесь ни причём. Я сам расстарался, я у своей бабушки научился...
- Вась, расскажи, как ты это сделал? - заинтересовался белобрысый. Помоги товарищу.
- Колись, Жердяй, - повернулся к нему Куликов. Чего темнишь? Цену набиваешь? Так мы тебе сегодня такую цену выдадим, если хочешь...
- Какую цену? Вы ж всё равно не поверите, скажете: «Ну и заливать ты, Жердяй, горазд...».
«Давай, давай рассказывай» - насели на него остальные солдаты в группе, вероятно, надеясь услышать очередную хохму.
- А, чего, мне не жалко, - пожал Василий равнодушно плечами..., могу и рассказать.
А дело, в общем-то, так было - моя бабушка: она сама воронежская, и дед тоже воронежский..., ну, и я, стало быть, тоже из Воронежа. Даа..., так вот, лет, значит, в семь прицепилась ко мне, не знаю откуда-то хворь-зараза. Лишаи меня замучили, всю голову покрыли..., волосы стали голову покидать, и стал я..., он обвёл взглядом внимательно слушавших его товарищей..., как..., вот... и, словно бросившись головой в прорубь, бухнул: на Куликова стал я похож.