Кругом, рядом и в отдалении шумел лес с его тайнами и опасностями. Тучи москитов бросились на людей и матросы поспешили одеть на себя всё, что могло закрыть открытое тело. Многие задымили трубками, отпугивая дымом ненасытных кровопийц.
Утром судно тронулось дальше, выше по реке. По берегам тянулись густые леса, изредка прерываемые возделанными полями, где виднелись согбенные фигурки женщин.
После полудня показалось большое селение. Вблизи его бросили якоря. Капитан Тео Бойя с пилотом возглавили отряд матросов из восьми человек и на шлюпке отплыли на берег.
Хуан видел, как капитана приветствовал вождь в окружении свиты из высоких негров в белых одеждах с головными уборами, украшенными страусовыми перьями. Гремели барабаны, слышались крики.
Капитан вернулся лишь в сумерках. Он был доволен. Это читалось в его лице и пьяных глазах.
Хуан с интересом смотрел, как живёт негритянское селение. В свете костров видно было толпы народа, грохотали барабаны и трещотки. Женщины и мужчины монотонно подвывали и пританцовывали. Иногда срывались в танец с выкриками и телодвижениями.
И всё это не вязалось с тем, что где-то в больших строениях сидят сотни пленных, ждущих погрузки в вонючие трюмы прибывшего судна. Что они чувствуют, что думают?
Хуан вспомнил рабов на острове и в других местах Нового Света. Мысли перенеслись на Сан-Хуан, к Мире, к Пахо. Как там у них? Сильно ли тоскуют, ждут? Потом блеснула мысль о Габриэле. Подумалось, что эта особа может предпринять против Эсмеральды.
Но всё это вдруг показалось таким далёким, не очень существенным. Он удивился такому ощущению. Подумал, что это от превратности его судьбы. Она делает его игрушкой в своих руках. Забросить в такую даль! И для чего?
Два дня спустя судно подвели пирогами к шаткому причалу. Он вдавался в реку саженей на шесть. Это позволяло подойти кораблю вплотную. Потянулись вереницы негров, связанных одной верёвкой, с колодками на шеях. Здесь были высокие худые мужчины, женщины с малыми детьми и ещё с полсотни детей постарше.
Охранники с бамбуковыми палками стояли шеренгами и с видимым удовольствием отвешивали звонкие удары по уже изрядно исхлёстанным спинам рабов. Женщины голосили, дети плакали и кричали. Это никого не трогало.
Невольников загоняли в трюм. Там уже слышался стук молотков. То кузнецы приковывали «товар» к общему железному штырю, тянущемуся вдоль трюма, отведённого для невольников.
— Готово, сеньор капитан! — кузнец тяжело появился на палубу. — Работа сделана. Можно и глотку промочить с вашего позволения.
Капитан довольно кивнул. Появился котёл с кислым вином и кузнецы вместе с остальными матросами поторопились вооружиться кружками.
— Всем быть наготове и с оружием! — распорядился помощник сеньор Дамаш. Он прохаживался среди матросов, внимательно вглядываясь в их звероподобные лица. — Перед выходом в море приказываю всем искупаться и постирать свои тряпки. От вас разит, как из свинячего хлева!
Матросы довольно загоготали.
— Завтра на рассвете снимаемся с якорей! — улыбнулся Дамаш. — Идём домой!
Матросы возгласами радости огласили палубу. Часть, наиболее доверенные, получили разрешение отправиться на берег. Там их ждут женщины, жадные до подарков. Хуан такого разрешения не получил.
Восемнадцать матросов ушли в селение, а судно неторопливо отошло на середину реки. Лодки туземцев продолжали подвозить провиант. До полуночи на палубе шла работа.
Солнце ещё не взошло, а якоря были подняты. Судно медленно развернулось и пошло вниз, к морю.
Часа за два до захода впереди показались просторы океана. Но не успели на судне порадоваться, как на реке показались пироги с вооружёнными неграми. С воплями и визгом, они устремились к судну. Замелькали стрелы. С глухим стуком они вонзались в доски бортов. И не только в доски. Несколько матросов уже ругались, пытаясь вытащить жала из рук, ног и тела.
— К оружию! Бей черномазых! Пушки заряжай! — орал капитан с полуюта.
Его помощники уже палили из мушкетов и пистолетов. Матросы споро хватали свои мушкеты, пошла суматошная пальба.
— Берегись дротиков! Они готовят атаку с кормы! — капитан не отрывал рупор от губ, наблюдал за пирогами негров, направлял матросов в самые трудные направления. — Пушки готовы? Картечью, картечью! Быстрей, собачьи выродки!
Десятки дротиков уже трепетали в рангоутных деревьях. Два матроса лежали на палубе, подтекая кровью.
Наконец грохнула первая пушка. Сноп картечи разнёс пирогу. Воины оказались в воде. Их вопли метались по поверхности вод. Крокодилы могли воспользоваться отличным ужином.