Бьёрн Железнобокий не был разгневан или взволнован, держался весьма прохладно и степенно. Он долго ждал этого момента и теперь говорил о свершившихся событиях с чинным спокойствием.
– Разве мы больше не свободны? – Ильва обратилась с этим вопросом не к Железнобокому, а к мужчинам, стоявшим за его спиной. – Отныне нам не позволено поступать так, как мы считаем уместным? Сакс добровольно вызвался участвовать в походе, который расстроил Бьёрна Железнобокого.
– Рольф не давал присяги. А ты, Ильва, давала. И ограбила монастырь, который тебе было поручено не трогать. Что касается отсутствия добычи, за фиаско отвечает руководитель похода. А значит, ты не только предательница, но и неудачница.
Воительница крепче сжала узду. Пятнадцать воинов выстроились за ее спиной полукругом. Со стороны это выглядело так, будто они стараются поддержать свою предводительницу. В действительности же они физически отстранились от нее, ожидая неизбежного наказания.
– Ты должен понимать, – прошипела Ильва, – что я не оставлю это оскорбление без внимания.
– Само собой, тебе дорога твоя честь, – ответил Бьёрн Железнобокий. – Так будь добра, защити ее прямо сейчас.
Ильва спрыгнула с лошади, выхватила меч и подняла щит. Я хотел крикнуть ей, чтобы она взяла свои слова обратно и предотвратила стычку, но взгляд ее близко посаженных глаз говорил, что уже поздно.
Два скандинава притащили огромную бычью шкуру, запятнанную давнишней кровью. Они расправили ее и прибили к земле деревянными гвоздями, воспользовавшись железными кольцами по краю. Противники зашли на шкуру и принялись наступать друг на друга с выставленным вперед оружием. Широкоплечая женщина проворно перемещалась на согнутых в коленях ногах. Седобородый воин тяжело переступал, загораживаясь щитом.
Ни для кого не стало неожиданностью, когда Ильва первая сделала выпад. Подстрекаемая собственным гневом, она взмахнула мечом и тяжелым ударом обрушила его на край щита соперника. В тот же миг Бьёрн Железнобокий боевым топором полоснул ей левую голень, оставив на коже красный след.
Лицо Ильвы перекосила гримаса боли. Она на мгновение качнулась, но осталась на ногах.
– Я пролил первую кровь, – взревел Бьёрн Железнобокий, – и предоставляю тебе право покинуть поле битвы.
– Я уйду, – гаркнула Ильва, сделав паузу для пущего эффекта, – когда ты повалишься в траву, ни секундой раньше.
С этими словами она бросилась в новую атаку.
Четверть круглого щита Бьёрна Железнобокого отлетела прочь, рассекая утренний воздух. Лезвие топора вновь блеснуло в руках у Бьёрна, но на этот раз Ильва предвосхитила удар и успела отпрыгнуть в сторону. Когда мощная фигура приблизилась к воительнице, та ткнула Бьёрна концом ножен, которые сами по себе вполне могли заменить оружие, в нижнюю часть позвоночника. Седобородый гигант скорчился от боли, но не издал и звука. Он не переступил границы бычьей кожи, выпрямился и стал готовиться к очередной атаке.
Возбужденная зрелищем толпа отпихивала меня все дальше и дальше, пока я не оказался за пределами зрительского круга. Позади стоял Сигурд Змееглазый. На его мужественном лице с черной бородой и белым шрамом на лбу читалось исступление и воодушевление.
– Ты лидер войска, – обратился я к нему. – Почему не остановишь поединок?
– Никто не поблагодарит меня за это, – ответил он.
– А если Ильва поранит или убьет твоего брата?
– В таком случае она будет первой, кому это удастся, и на это стоит посмотреть. Но если Бьёрн потерпит поражение, Ильва избежит наказания. Справедлив лишь честный поединок, и они вовремя придут к согласию.
Судя по всему, Бьёрн Железнобокий решил избавиться от воительницы и в качестве повода воспользовался мной и моим рассказом о монастыре святого Кутберта.
– Вы заманили Ильву в ловушку, – возразил я. – И ты называешь это справедливым?
– Она могла бы удержаться от попадания в ловушку. Но все же нарушила клятву и теперь должна быть повержена. Ильва – член нашей семьи, но мы не можем допустить раскола в армии. Ее участь научит остальных держать слово.
Судя по всему, Сигурд Змееглазый повторял аргументы, которые использовал Бьёрн Железнобокий, чтобы посвятить в суть интриги своего заторможенного брата. Я сомневался, что он сам настолько глубоко задумывался над происходящим.
– А что будет делать дружина Ильвы, если ее убьют?
– Присягнет на верность ее убийце.