– Ну и сколько раз это ещё повторится? – поинтересовалась она, доставая швейный набор и антисептические салфетки.
– Что именно? – уточнил он, опускаясь на твёрдую землю.
– Сколько раз ты будешь рисковать жизнью, будто без тебя желающих не найдётся? – Она присела рядом с ним на колени. – Футболку сними.
Он стащил её с себя, и щёки потеплели под пристальным взглядом осматривающей его Арианы.
– Сколько потребуется, – сказал он, понимая, что ответ её не устроит.
Выругавшись себе под нос, она резким движением открыла салфетку и принялась за работу, в первую очередь сосредоточившись на горле. К счастью, швы не понадобились, но она очистила рану и аккуратно наложила повязку, а потом перешла к боку.
– Тебе вообще плевать на людей, которые тебя любят? – мрачно поинтересовалась она, а когда вскинула взгляд на Саймона, в её глазах стояли слёзы.
– Нет, конечно, – поражённо возразил тот.
– А мне кажется, что плевать, – сказала она. – Наши чувства тебя не волнуют. Ты думаешь, что защищаешь нас, а в итоге делаешь хуже, чем Вадим и весь Совет, вместе взятые. Ты хоть представляешь, каково нам изо дня в день гадать, жив ты или нет? А если каким-то чудом всё-таки жив – волноваться, не ранен ли ты и сможешь ли вернуться домой. Меня это бесит, Саймон. Бесит.
Он нахмурился, во рту пересохло.
– Ариана… вся эта война началась из-за меня. Это я разбил Сердце Хищника. Это из-за меня появилось столько Наследников…
– Но это не значит, что ты должен постоянно рисковать ради них жизнью, – сказала она, дезинфицируя иглу.
– Наоборот, – сказал он, и внутри что-то оборвалось. – Я заварил эту кашу, мне её и расхлёбывать. Я должен всё исправить. Чтобы… чтобы никто больше из-за меня не погиб.
Ариана без предупреждения вогнала иглу под кожу, и он зашипел от боли.
– Значит, ты у нас не только поразительный эгоист, – сказала она. – Ты ещё и самовлюблённый упрямец.
Саймон захлопал глазами.
– Чего? Нет, я…
– Ещё какой, – злобно сказала она. – Самое ужасное, что ты даже не замечаешь. В мире больше сотни Наследников, а ты всё думаешь, что они не справятся без тебя.
Он уставился на неё с открытым ртом.
– Я так не думаю, Ариана…
– Да конечно. – Она отстранилась, оставив иглу, и посмотрела на него. Её глаза припухли, щёки покраснели, но это ничуть не смягчило ярость. Наоборот, разожгло только сильнее. – Ты всегда мог уйти, но ты здесь. Тебе не нужно убивать Вадима. Не нужно жертвовать своей жизнью, чтобы доказать… что? Что ты храбрый? Что достоин быть Наследником? Достоин с нами дружить? Всё, что ты делаешь – это расстраиваешь людей, которые тебя любят, а сам даже не замечаешь. Или замечаешь, просто тебе плевать. Может, тебе и на нас плевать, пока вокруг скачут другие фанаты.
Её слова задели Саймона всерьёз, он выпрямил спину, впиваясь ногтями в ткань футболки.
– Нет, – повторил он, но яростнее. – Ты же знаешь, что это не так. Я не хочу здесь оставаться. Я не хотел этой войны, не просил меня в неё впутывать. Я не хотел, чтобы Лео из-за меня умер. Я даже не хотел ехать в Аништадт. Просто у меня не было выбора…
– Выбор есть всегда, – яростно сказала она. – И каждый раз ты делаешь неправильный. Потому что не можешь по-другому. Или не хочешь. Я просто не понимаю, чем я… чем мы тебя не устраиваем.
Саймон смотрел на неё и не знал, что сказать.
– Ты меня устраиваешь, – ответил он. – И ты, и… и Джем с Арианой, и Нолан с мамой, и дядя Малкольм с Зией… Вы – самое важное, что у меня есть. Я просто… просто хочу сделать так, чтобы мы жили счастливо и не задумывались, какие кошмары ждут впереди.
Выдохнув, она взялась за иглу, не поднимая взгляда.
– Вот бы хоть раз этим занялся кто-то другой. Или чтобы ты в кои-то веки доверился нам и не бросил.
– Прости, – тихо сказал он. – После смерти Лео я… я не могу потерять ещё и тебя. И всех остальных тоже.
Она поджала губы.
– И ты меня прости, – сказала она, и хотя напряжение всё ещё висело густым дымом пожара, воцарилась полная тишина.
Пока Ариана обрабатывала Саймону раны, подоспели первые Одичалые. Натянув футболку, он пошёл помогать им с припасами, и хотя при каждом удобном случае украдкой поглядывал на Ариану, она ни разу не обернулась.
Наконец, когда все разместились в пещерах, а раненым оказали первую помощь, Саймон, Джем и Уинтер расстелили циновки в укромном уголке. Элоиза, сахарная летяга, устроилась на плече Саймона, прижавшись к нему так, будто не собиралась больше выпускать, и от её непоколебимой преданности настроение стало хуже прежнего.
– Смотри, там Суюки, – сказал он, кивнув в сторону девочки с перевязанным запястьем, которая сидела рядом с лежащим Каем. Тот, впрочем, пришёл в себя и даже шутил, судя по её слабой ухмылке. – Она за тобой присмотрит.