Саймон огляделся, любуясь пейзажем в свете луны. Было действительно очень красиво. А может, так ему казалось под влиянием момента, ведь рядом были брат и друзья, и впервые за долгое время им ничего не угрожало. При мысли об этом он наконец-то расслабился, пусть и не до конца. Но постоянная пульсация ран всё же стала не такой болезненной.
Джем кашлянул.
– Не хочу совать нос не в своё дело…
– Не хотел бы – не пришёл, – сказал Нолан, но без злости, и даже Уинтер фыркнула.
– В общем, вы поняли, – покраснел Джем. – Просто мы случайно услышали вас в самолёте, когда вы обсуждали Цяна. Ну, что он говорил про Хищника.
У Саймона пересохло во рту.
– Это были его последние слова перед смертью, – признался он. – Что Хищник поможет спасти Наследников.
– Но как? – озадаченно спросила Ариана. – Он же разбился?
Саймон провернул часы в ладони.
– Перед тем как на нас напали, я показал Цяну Осколки. Камень Судьбы тоже был рядом, и когда мы прикоснулись к Осколкам, я… не знаю. Я что-то почувствовал.
– Что-то почувствовал? – переспросил Джем, глядя на часы. – Что?
– Не знаю, – повторил Саймон. – В этом-то и проблема. Я не понял, что это было, а Цян не сказал. Он всё твердил, что я не мог не почувствовать и что Хищник – это ключ…
– Что ты делал, когда показывал Цяну Осколки? – хмурясь, спросила Ариана.
– Ничего, – ответил Саймон. – Рядом с Камнем Судьбы мы даже не могли превратиться. Бэк предположил, что они притягиваются, как магниты, и через Хищника можно найти Камень Судьбы, но я не чувствую притяжения.
– А что-нибудь ещё чувствуешь? – спросил Джем, и Саймон покачал головой.
– Вообще ничего. Даже того, что ощущал в Убежище. Может, мне показалось? Или Цян что-то себе напридумывал, а я поверил?
– Такое тоже возможно, – пробормотал Джем. – Но я бы не стал отвергать и остальные варианты. Что это было за чувство? Можешь его с чем-то сравнить?
Саймон уставился на крошечный Осколок, зажатый в пальцах.
– Мне как будто… перевязали рану. Не знаю, словно… пустота внутри куда-то пропала…
Уинтер ахнула.
– Ну конечно! – сказала она, настолько взбудораженная, что забыла о ногах в холодной воде. – Саймон, ну конечно! Вдруг в этом и смысл? Вдруг Хищник…
Внезапно ночной воздух прорезал вой сирены, и птицы вокруг сорвались с деревьев, а ночные животные бросились в безопасные норы.
– Что случилось? – крикнул Саймон, закрыв уши, но он уже знал. Сработала тревога. А значит…
На нас напали.
Глава 24
В огне
Среди пронзительного воя сирены из Укрытия доносились голоса, сливающиеся в ужасную какофонию. Что бы ни случилось, тревога явно не была ложной, и Саймон подскочил на ноги.
– Оставайтесь здесь, – сказал он друзьям. – Я узнаю, в чём дело.
– Но… – начала Ариана, и Саймон понимал, что может вновь настроить её против себя, но всё равно перебил:
– Пожалуйста, Ариана, оставайтесь здесь.
Не дожидаясь возражений, он превратился в сипуху и взлетел, а через несколько секунд услышал, как тихо ругается поднявшийся следом брат.
– Сам никого не слушаешь, а командовать любишь, – сказал ему Нолан.
– Потом извинюсь, – ответил Саймон. Они как раз взлетели над холмом, и среди деревьев показалось рыжее зарево факелов – а заодно солдаты, которые их держали.
Крики внизу нарастали, и Саймон спустился ниже, пытаясь понять, что происходит. Оказывается, перекрикивались солдаты Верховного Совета: они даже не пытались скрываться. Вопреки всем ожиданиям, Саймон не видел ни Наследников, ни Одичалых – солдаты просто слонялись без дела, будто ждали… чего?
– Что происходит? – пробормотал Саймон. – Нолан, ты не…
– Саймон, смотри! Землянка!
Саймон резко обернулся и увидел троих солдат, стоящих у скрытого входа в холм. Форма у них была разного цвета – бордовая европейская, зелёная амазонская и синяя австралийская. Они сгрудились, явно на чём-то сосредоточившись, но даже острым совиным зрением Саймон не смог разглядеть, что они делают, и не понимал, почему Наследники до сих пор не бросились в бой.
Впрочем, это было не важно. Саймон понёсся прямо на троицу, уже представив тигра, который их разорвёт. Но когда подлетел ближе – настолько близко, что ощутил, как когти превращаются в лапы, – что-то внутри померкло, и лапы стали человеческими руками. Только тогда он с ужасом понял, почему Наследники не рвутся наружу.
Рядом был Камень Судьбы.
Саймон врезался в землю под углом и покатился кубарем, оцарапав лицо и руки. Заживающие раны вспыхнули жгучей болью, будто в момент открылись. А когда он, задыхаясь, всё же остановился, пытаясь прийти в себя, то оказался всего в десятке метров от троих солдат – и пары стальных толстых балок, которыми они заперли двойные двери убежища.