– Ведь мы, – сказал Бэк, вновь поднимаясь на ноги, – Наследники!
– Наследники, – повторила толпа, а затем снова: – Мы – Наследники!
Саймон остался стоять – голова почему-то кружилась, а дыхание сбивалось. Он оглядел собравшихся вокруг людей, полных трепета и предвкушения, жажды победы и свободы, которую она принесёт. И пока слушал скандирующих Наследников, кто-то взял его за руку, и он перехватил взгляд Арианы.
– Прости… – начал он, но она перебила:
– Ты ведь понимаешь, что бояться – это нормально? – спросила она. – Главное, чтобы это тебя не останавливало.
– Знаю, – тихо заверил он, и она сжала его ладонь.
– Вот и хорошо.
И хотя он всё ещё боялся представить, чем обернётся грядущая битва, всего на минуту он позволил себе поверить, что каким-то чудом, вопреки всему, они действительно победят.
Глава 29
Битва за Аништадт
Ночью, когда луна поднялась высоко в небо, а звёзды сверкали, как светлячки, Саймон устроился на горной гряде примерно в полукилометре от ворот Аништадта и окинул совиными глазами пустынную землю, простирающуюся перед ними.
– Вы с Малкольмом ещё можете отказаться, – тихо сказал он, и сидящая рядом орлица взъерошила перья.
– Как же мы можем, – так же тихо ответила мама. – Хорошие предводители не посылают своих людей в битву, в которой не готовы участвовать сами.
– Знаю, но… – Саймон нахмурился. Он не знал, как выразить своё волнение вслух. – Дядя Малкольм скоро станет отцом. Он вообще не должен был приезжать.
– Я всё слышу, – сказал волк, сидящий у подножия дерева, но Саймон не стал извиняться. Он потерял собственного отца ещё до их с Ноланом рождения, и когда представлял, что ребёнка дяди ждёт та же судьба, на душе становилось тошно. И хотя он никогда не говорил об этом маме, её взгляд, несмотря на суровый орлиный вид, был очень уж мягким.
– Мы здесь, потому что сами так решили, – сказала она. – И мы будем сражаться, потому что не хотим, чтобы нашим детям… чтобы вам пришлось жить в мире, где победил Верховный Совет.
– Но это же так опасно, – дрогнувшим голосом сказал он. – Ты можешь командовать армией отсюда. Так даже удобнее, чем с передовой.
– Да, – согласилась она. – Но это не наша война. Она твоя, твоего брата и всех Наследников. Так что спорить бесполезно, Саймон. Мы будем сражаться за вас до конца. Ты нас не остановишь.
Саймон раскрыл клюв, но не успел ничего сказать, как его перебил дядя Малкольм:
– Лично я планирую сесть на ближайший самолёт до Нью-Йорка, как только взойдёт солнце, – сказал он. – Никакой Вадим со своими солдатами не помешает мне увидеть собственного ребёнка, ясно? Так что заканчивай волноваться, Саймон. Это не первое наше сражение, мы справимся. Побеспокойся лучше о битве. О брате. Это полезное волнение, оно тебе только поможет. Да и нам тоже.
Саймон судорожно вздохнул, но кивнул. Он понимал, что не переубедит их, но это не мешало тревоге сжать сердце в кулак.
– Долго ещё? – выдавил он дрожащим голосом.
– Полчаса до полуночи, – ответила мама. – Иди. Мы справимся.
Саймон помотал головой.
– Я пока посижу тут. Подожду, когда вы выдвинитесь.
К счастью, они не стали настаивать, и Саймон продолжил тревожно ожидать сигнала. Несмотря на оперение, он чувствовал, как на запястья давят Осколки Хищника, закреплённые в двух одинаковых браслетах, которые сплёл для него Тембо. Они постоянно касались кожи, но даже это не помогало успокоить бушующую в душе тревогу. Эта битва решала всё – всё, за что боролись Наследники, сводилось к сегодняшнему столкновению армий и роли, которую сыграет в ней Саймон.
Наконец где-то за стенами Аништадта затрубил горн, низко и заунывно. Саймон с мамой выпрямились. И хотя у ворот на первый взгляд не было ни Одичалых, ни солдат из Америки, они медленно распахнулись, открывая взору тёмный город.
Солдаты Верховного Совета, растерянно перекрикиваясь, высыпали на улицу, выхватывая оружие в поисках отсутствующих врагов. Если раньше по цвету формы можно было легко угадать, откуда приехал солдат – если из Европы, значит, в бордовом, из Австралии – в синем, из Африки – в серовато-жёлтом, из Южной Америки – в зелёном, а из Азии в коричневом, – то сейчас все поголовно носили чёрный, теряясь в ночи.