Но тут на фоне горящего города возник его брат – и прыгнул. Саймону оставалось только в ужасе наблюдать, как Нолан хватает Камень Судьбы, и из его ладони вырывается абсолютная тьма.
Глава 32
Месть Камня Судьбы
Крик звенел в ушах Саймона, но он не понимал, кто кричит – Нолан или он сам. Чёрная молния проскочила под кожей брата, и Нолан застыл, зависнув в воздухе на самом краю балкона буквально в шаге от верной смерти, а волны чёрной энергии хлынули из зажатого в его руке Камня.
Саймон не задумывался, даже не дышал – он просто сорвался с места. И хотя время снова пошло своим чередом, он вернул себе человеческий облик, позабыв о Вадиме, и бросился к брату. Их разделяло всего несколько метров, но буквально за долю секунды Нолан содрогнулся всем телом, выгнулся дугой, а лицо его исказилось в агонии. И пусть Саймон не знал, что с ним происходит, он понимал, что один брат не справится, а потому не раздумывал.
Его рука сомкнулась на руке Нолана, и стоило лишь коснуться обсидианового камня, мир вокруг словно изменился. Краски исчезли, всё вокруг стало чётким и ясным, а в небе засверкали молнии – вечный шторм в сердце Камня Судьбы. Невероятная сила хлынула в тело, мгновенно накрыв с головой, но в ней мелькнуло и узнавание – слабое осознание, что нечто подобное с ними уже случалось.
– Нолан! – крикнул он, хотя краем сознания понимал, что на самом деле не издаёт ни звука. Брат всё так же висел рядом с ним, только на фоне серости мира он сиял радужным светом. А когда Саймон опустил взгляд на их руки, то понял, что тоже светится, только сильнее. Намного сильнее.
– Саймон? – выдавил Нолан, хотя его губы не шевелились. – Что ты…
– Отпусти его, – беззвучно произнёс Саймон. Их соединяло что-то невозможное. – Камень Судьбы слишком силён…
– Не отпущу, – сказал Нолан, и Саймон ощутил всё его отчаяние, всю решимость, словно они были единым целым. – Ты постоянно всем жертвуешь, Саймон. Теперь моя очередь.
– Но ты не Наследник, – сказал он и по тому, как дёрнулся брат, понял, что он тоже чувствует его страх. – Это слишком опасно…
– Мне плевать, – сказал Нолан. – Я должен попытаться. Должен…
Очередная волна силы вырвалась из Камня, и только теперь Саймон заметил, что это не просто тьма. В ней тоже был тот самый радужный свет – тонкая нить, которая окружала черноту, пытаясь её обуздать. Но она не справлялась. Волна накрыла балкон, омыв серые силуэты Шарлотты и Вадима, и Саймон ощутил разочарованную злость Камня.
Ведь они уже стали его жертвами.
– Он пытается лишить анимоксов сил! – крикнул он. И только подумал об этом – вдруг оказался на гребне чёрной волны, достигшей солдат во дворе. Они мерцали слабым белёсым светом, как привидения, и Саймон заметил ещё несколько человек, сражающихся у входа во двор. Некоторые из них тоже светились, но силуэты других были серыми, как у Вадима и Шарлотты.
Одичалые. А если рядом были Одичалые, то и североамериканская армия тоже.
Мама. Страх, всеобъемлющий и раскалённый, пронзил его, когда он вспомнил, каким взглядом она смотрела на задержавших её солдат Верховного Совета. Она ждала его во дворе – в том же дворе, который наводнили спасающиеся солдаты.
И вдруг, словно Камень Судьбы прочитал его мысли, Саймон оказался рядом с мамой, которая в виде орлицы парила над толпой солдат. Вместе с другими членами стаи она бросилась в битву, оголив острые как бритва когти. Им не нужна была помощь Наследников – они справлялись без них.
Наследники. Стоило только подумать о них, Камень Судьбы начал пульсировать, и они оказались в тронном зале под Цитаделью, где по-прежнему бушевала битва. Но в этот раз, хотя солдаты Верховного Совета слабо мерцали, радужное сияние Наследников перебивало их полностью, и чёрные ленты Камня Судьбы потянулись к ним, как на свет маяка.
– Саймон? – Голос Нолана звучал словно издалека, и Саймон чувствовал, что брат пытается вернуть его на балкон, но он не мог уйти. Если он не остановит Камень Судьбы… если не сможет его подчинить…
– Саймон!
Брат очутился рядом, словно это Саймон стал маяком. Страх усилился, но, глядя, как тонкая радужная нить силится сдержать тьму, Саймон вдруг понял.
– Помнишь логотип Верховного Совета? – спросил он. – Ромб и…