— На этот раз мы все-таки оставили Цорпада с носом! — заявила юная воительница, и Висиния согласно кивнула.
— Он будет охотиться за нашими головами, — крикнул им сдавленным голосом Стен, — так что поберегите свое дыхание, бежим!
Наконец перед ними оказался последний переулок, и они выбежали к порту. Темная вода Маги вздымалась от ветра. Стен огляделся.
— На юге, сказала она, — пробормотал он. — Пустая баржа, пришвартованная на южной стороне! Но, проклятье, где?
— Там! — крикнул маленький влахак, который был вместе со Стеном в капелле.
Он показал на плоскую баржу, которая была пришвартована к портовому молу. Стен бросился туда, быстро осмотрел ее и кивнул остальным. Тролли с грохотом залезли на судно, которое опасно закачалось под их весом, в то время как Стен отвязывал канаты.
— Нам нужны шесты, Нати! — крикнул юный воин. — Мы должны будем выйти из порта!
— Понятно, — отозвался Натиоле.
Со стороны города Висиния услышала нарастающий грохот множества копыт.
— Они идут! — воскликнула она. — Кони!
Стен, громко чертыхаясь, ударом меча перерубил последний канат, потом напрягся и оттолкнул баржу. Тем временем Натиоле нашел два длинных крепких шеста. Вместе с Костином они принялись помогать Стену. Трое влахаков очень старались, но судно двигалось ужасно медленно. Висиния удивилась, почему мощные тролли не помогают людям, но потом заметила, какими потерянными и ошеломленными они выглядят. На барже монстры были явно не в своей тарелке. «Они не знают и не понимают, что такое корабль», — удивленно поняла влахака, но потом отвлеклась: Стен потерял равновесие и чуть не упал в темную воду, когда баржа рывком пошла в сторону реки. Громыхание копыт становилось все громче, и Натиоле крикнул Стену:
— Давай уже!
Юный воин обернулся в тот самый момент, когда позади уже маячил авангард. Всадники вырвались на освещенную пристань подобно каким-то первобытным страшилищам, а Цорпад на мощном жеребце впереди всех. В отчаянном прыжке Стен бросился вперед, натолкнулся на леер и наверняка скатился бы, если бы Флорес и Висиния не затащили его на судно. В ярком свете молнии Висиния увидела, как масриды дергают и пришпоривают оскальзывающихся коней. На мокрой брусчатке несколько всадников потеряли равновесие и рухнули наземь вместе с лошадьми, но другие сумели сдержать животных и как-то остановиться. Отряд остановился и спешился.
— Лучники! — заревел Цорпад. — Оцепить порт! Не дайте им уйти!
Двое солдат помчались по набережной в направлении северной крепостной стены. На выходе из порта Висиния с трудом смогла разглядеть свет сторожевых башен. «Цепь, — пронеслось у нее в голове, — если они закроют порт, мы окажемся в ловушке!»
По всей вероятности, Стен тоже это понял, так как, оказавшись на барже, он сразу схватил шесты и крикнул:
— Нам нужно срочно выбираться! Нати!
Мятежники с удвоенной силой принялись выталкивать баржу к выходу из порта. Баржа двигалась невыносимо медленно. Неожиданно вокруг них засвистели стрелы, вонзаясь в деревянный борт баржи, плюхаясь в воду. Все бросились ничком на доски палубы, укрываясь за бортами, лишь Стен и Нати остались стоять, пригнувшись и упираясь шестами. «Сумасшедшие», — подумала Висиния, испытывая смешанные чувства страха и восхищения. Два друга, пережившие столько битв вместе, просто игнорировали стрельбу. Им обязательно нужно было успеть выбраться из порта, прежде чем солдаты Цорпада поднимут цепь, остальное их не волновало. Дождь и темнота осложняли задачу лучникам, влахаки были сложной мишенью, и Висиния уже было подумала, что они в безопасности, как вдруг Натиоле с криком развернулся и упал на дно баржи. Ругаясь, Стен ухватился за его шест и крикнул:
— Кто-нибудь, помогите!
Висиния на четвереньках подползла к Натиоле, в то время как маленький влахак стал помогать Стену.
Даже при беглом взгляде на упавшего Натиоле Висиния поняла, что мятежник серьезно ранен. Стрела с темным оперением торчала у Нати из груди. Она вонзилась в тело почти наполовину. Дыхание раненого было частым и поверхностным, а лицо в темноте казалось совсем белым.
— Они… они все-таки попали… — прохрипел старый друг, корчась от боли.
— Спокойно, молчи, — мягко прошептала Висиния и отодвинула ногу одного из троллей, оказавшуюся перед ней.
В Дезе Висиния часто помогала целителю Картареу и ухаживала за ранеными, и теперь она осторожно ощупала рану Натиоле. Из раны вытекала кровь, но холодный дождь смывал ее с груди Натиоле, которая рывками подымалась и опускалась.
— Скажи ему… скажи ему, что он должен довести дело до конца, — попросил влахак и схватил Висинию за плечо.
Его пальцы больно вонзились ей в тело, но девушка не обращала на это внимания. Слезы, смешиваясь с дождевыми каплями, текли по ее щекам.
— Ты можешь сам ему это сказать, — прошептала она Натиоле, но воин лишь тихо рассмеялся, а затем мучительно застонал.
— Как твоя… сестра могла отправить тебя на переговоры… девочка, — шепотом спросил умирающий, — если ты так отвратительно врешь?
Печальная улыбка тронула губы Висинии. Она кивнула, обхватила руками голову влахака. Рядом на корточки опустилась Флорес и молча смотрела на раненого, неожиданно ее лицо исказилось от гнева, и она изо всех сил ударила кулаком в борт.
— Твой брат любит тебя, чертова упрямица!.. — прошептал Натиоле, и его сотряс приступ кашля, а на губах появилась кровь.
— Нати, — простонала Флорес, — Нати, не оставляй меня!
Шум и крики как-то вдруг отошли на второй план и наконец вовсе исчезли. Висиния видела лишь Натиоле, Флорес и себя, словно они очутились в холодную ночь на острове тишины.
— Он должен… продолжать бороться, — прошептал Натиоле надломленным голосом. — Пообещайте мне, что… не сдадитесь.
У Висинии сжало горло, она смогла лишь кивнуть. Ее слезы падали прямо на лицо Натиоле.
— Нельзя… чтобы все… оказалось зря, — продолжил воин, и его слова были почти неразборчивы. — Все эти страдания…
Его тело вновь сотряс приступ кашля. В темных глазах Нати отразились низко висящие тучи, взгляд его скользнул в неизвестные дали, будто он уже смотрел в другой мир, но затем он еще раз на мгновение вернулся и пристально взглянул на Флорес.
— Не надо ненавидеть его, сестра. Ты сейчас нужна ему. Ты…
На этот раз Натиоле не закончил фразу. По телу прошла последняя судорога, после чего влахак замер, потоки воды смывали кровь с его тела.
— Нет! — взвыла Флорес в темноту, запрокинув голову и выкрикивая свою печаль и боль в холодную, безжалостную ночь.
Висиния сидела словно оглушенная, все еще удерживая в ладонях голову Натиоле, и гладила его мокрые волосы. «Он мертв, — оцепенело думала она, — о духи, такое чувство, словно мы потеряли частицу себя».
Заплаканными глазами она смотрела на Стена, который стоял на носу баржи и изо всех сил боролся с течением, чтобы вывести их суденышко из порта. Юный воин еще не догадывался о смерти друга, все его внимание было сосредоточено на шестах и башнях, которые прикрывали выход из порта. Троллей Висиния скорее ощущала, чем видела, но чудовища вели себя тихо, они лишь молча вглядывались в темноту.
Баржа двигалась вперед, дождь лил как из ведра. В тот момент, когда они уже были готовы вырваться между двух башен на свободу, раздался жуткий царапающий звук, и судно содрогнулось.
— Цепь! — в отчаянии закричал Стен и наклонился через леер. — Они поймали нас!
По телу Висинии пробежала дрожь. Если их заперли, то лишь вопросом времени был поиск баржи, а значит, и пленение. «Мы можем попытаться плыть, — размышляла влахака, — но при таком течении и в такую погоду это опасно, особенно для раненых. Сухаи тогда обречен на смерть!»
— Поплывем по воде, — крикнул один из троллей, но Стен затряс головой.
— Мы все не сможем! — подтвердил он мысли Висинии и добавил: — У нас раненые: Сухаи и Натиоле. Нам нужна лодка!
— Посторонись, человек! — приказал грубо огромный тролль и осторожно переполз ближе к носу. — Что там за цепь?