— И они едят людей? — в ужасе спросила Лейка.
— Да. Они едят все, а также других троллей.
— О духи! — вырвалось у Флорес. — Хочешь ли ты сказать, что они не только убили бы меня, но и еще затем закусили мною?
— Наверное, — уклончиво сказал Стен, и другие влахаки в отвращении скривились.
— Мы должны убить их. Мы сможем и без них забраться в тот монастырь, — решительно заявила Лейка.
Стен поднялся, причем его лицо на миг исказилось болью, и отчеканил:
— Нет! Я дал им слово! Если вы захотите убить их, то я встану между вами и ими!
— Это безумие, — мягко сказала Висиния. — Стен, подумай, нужны ли нам эти чудовища?
— Я не знаю, — признался юный влахак, — наверное, нет. Но у них залог — мое слово, и они были верны мне. Они спасли нас всех, уже забыли?
— Нет.
— Или таким образом мы проявим свою благодарность? — горько спросил Стен.
— Они опасны, Стен, смертоносные существа, — наседала Лейка, и Флорес увидела, как брат рассердился.
Наемница прикрыла рукой ухмылку, ведь она слишком хорошо знала упрямство близнеца. Ничего из того, что могла сказать Лейка, не доходило до него, просто не могло дойти.
— Я знаю! — прорычал Стен. — И что? Вы думаете, я не размышлял над этим? Вы считаете меня полным идиотом?
— Конечно, нет. Я хотела лишь…
— Тогда доверьтесь моему мнению! Я уже дольше путешествую с троллями, чем все вы, вместе взятые. Мое мнение остается неизменным, и если вы захотите убить троллей предательски во сне, то сначала вам придется пройти мимо меня!
— Ну ладно, — успокоила Висиния Стена, и Флорес с удивлением заметила, что ее брат действительно успокоился, у него даже плечи опустились.
— Жаль, вы не понимаете меня, — сказал он, подняв руки, — но вам придется довериться мне.
— Мы доверяем тебе, Стен, — твердым голосом сказала Висиния. — Разговор окончен. Сегодня ночью нам нужно выступать. Тролли на совести Стена. У нас и без того достаточно проблем. И нам нужно оставаться вместе. Представляю злорадный смех Цорпада, если мы, влахаки, будет ссориться.
— Хорошо, — ответила Лейка, — я не сомневаюсь в Стене.
— Да, — сказал Стен с вымученной улыбкой, потом неожиданно подошел к двери и сказал: — Мне нужно на свежий воздух.
Когда он вышел на улицу, Висиния с Флорес обменялись удивленным взглядом, и Флорес, зевнув, сказала:
— Кажется, я тоже не сомневаюсь.
Навес давал хорошую защиту от дождя, который накрыл лес мокрой пеленой, но Стен пошел через поляну прямо к могиле Натиоле. Вышедшая вслед за братом Флорес осторожно подошла к нему и положила ему руку на плечо.
— Он был хорошим другом, — решительно сказала юная влахака и улыбнулась Стену.
— Он был лучшим другом, какого только можно было желать. Мне не хватает его.
— Мне тоже, — прошептала Флорес, затем развернулась и посмотрела на Стена. — Это не твоя вина.
— В капелле он сказал, что всегда знал, что умрет, находясь рядом со мной. Вся эта затея была безумием, я…
— Ерунда, — резко перебила она его. — Он давно боролся. Еще до того, как ты в первый раз сделал вылазку в Дабран. Он понимал, что это опасно, и осознанно пошел на риск. Не оскорбляй его память. Он не был твоей марионеткой, Стен. Он делал то, что считал нужным. До самого конца!
Ее брат молча посмотрел на свежую могилу, а потом перевел взгляд на Флорес.
— Он был героем. Он никогда не думал о себе и был лучшим из нас двоих. Но никто не напишет песен о нем, никто не будет воспевать его деяния. Проклятье! А если мы проиграем войну, то его имя вообще будет забыто, — горько сказал Стен. — При этом, когда люди говорят обо мне и моих трижды проклятых геройских поступках, на самом деле они говорят о нем.
— Нет, брат, — тихо возразила Флорес. — Он был хорошим человеком, но в этой борьбе только ты сможешь повести влахаков, — она умолкла на мгновение. — И что бы ни произошло, мы двое никогда не забудем Натиоле.
Ее брат кивнул.
— Никогда.
Они стояли и думали о своем друге, чье тело лежало перед ними в холодной земле.
— Ты будешь ждать в Дезе? — неожиданно спросил Стен, и Флорес смахнула мокрые темные пряди с лица.
— Я не знаю. Мне нужно подумать над этим.
— Дождись меня, сестра. Сейчас у нас нет времени и возможности… Но позволь нам устроить совместные поминки: ты, я и Висиния, — настойчиво попросил ее Стен.
Флорес медленно кивнула.
— Хорошо, я дождусь. И раздобуду для нас пару бочонков хорошего красного вина с южных виноградников. Но при вашей жизни…
— Да, я знаю. Спасибо, Флорес. Ты спасла нас.
— Ты мой брат, Стен. И постоянно попадаешь в неприятности.
— Понятно. Ты намного благоразумнее меня. Определенно! — подтрунил над ней Стен. — Что там было с тем кузнецом-подмастерьем? Ионна чуть до потолка не взвилась…
Флорес рассмеялась при воспоминании этой старой истории и ответила:
— У него появлялись ямочки, когда он смеялся, Стен. Ямочки…
Прежде чем брат успел ответить, Висиния позвала их из хижины:
— Идите есть, пока не остыло!
Брат и сестра вернулись в хижину, где Вангелиу выдал им по миске с густым супом. Гости жадно поглощали нехитрую, но исключительно вкусную еду.
Сарган тоже проснулся и ел с таким же аппетитом, что и остальные. Стен неожиданно спросил дирийца:
— Зачем ты пришел к троллям?
Через несколько мгновений обдумывания рыжий ответил:
— Давай подождем, пока они проснутся. Тогда мы сможем поговорить. Все вместе.
Подняв брови, Стен пристально смотрел на маленького чужестранца, но потом пожал плечами и сказал:
— Хорошо.
— Ну и как идут дела у писателя? — неприязненно спросила Флорес.
— Могло быть и лучше, — признался дириец, — хотя здесь достаточно объектов для описания.
— Кстати, спасибо, — ответила Флорес и улыбнулась коротышке, который тоже улыбнулся в ответ.
— Как там, в империи? — с любопытством поинтересовалась она, и его улыбка стала еще шире.
— Цивилизованно. Чудесно. Города размером с эту страну. На каждом углу чудеса, на рынках продается любой товар, который только можно себе представить! — красочно восхвалял он свою родину, и Флорес не удержалась от смеха.
— Это звучит многообещающе, — ответила она. Он кивнул.
— Не звучит! Так и есть! А почему ты спрашиваешь?
— Обычное любопытство? — ответила она вопросом на вопрос, но потом серьезно добавила: — Потому что я спрашиваю себя, куда податься, когда начнется война.
— Ты всегда будешь желанным гостем на моей родине. Но сейчас путь туда будет тяжелым: скоро зима, а перевалы и сейчас практически непроходимы, — вздохнув, пояснил Сарган.
— Точно. Но на следующий год можно будет попробовать.
— Если хочешь, отправляйся со мной, я не собираюсь слишком долго здесь задерживаться, — улыбнулся дириец. — И рядом со мной одно свободное место, — заявил он с двусмысленной улыбкой.
Флорес нахмурилась.
— Что ты имеешь в виду?
— У меня только три жены, — рассмеялся Сарган и подмигнул ей. — Могу взять себе еще одну!
— Что? Ты имеешь в виду замужество? — взорвалась Флорес, и рыжий радостно кивнул.
Флорес уже хотела ответить что-то злое, но перехватила улыбку Стена и поняла: «Он просто шутит».
— У меня тяжелый характер, — громко сказала она. — Боюсь, что не потерплю присутствие других женщин!
— Это так, — вмешался ее брат. — Если ты возьмешь ее с собой, то через неделю у тебя будет только одна жена.
— А что станет с моими тремя сыновьями и четырьмя дочерьми? — спросил Сарган с наигранным отчаянием. — Кто будет заботиться о них?
— Я — нет, — твердо заявила Флорес. — Я хочу посмотреть империю, а не нянчиться с твоими шалунами.
— Тогда я не смогу взять тебя в жены, — пожав плечами, почти серьезно сказал дириец.
— У тебя действительно три жены и семь детей? — с любопытством спросил Костин, и когда Сарган, неожиданно посерьезнев, кивнул, маленький влахак заявил: — Ты, должно быть, очень богатый писатель, к тому же терпеливый… как осел!
— Я много путешествую, — просто ответил Сарган, что вызвало общий приступ веселья.