Мысли в голове Висинии сплелись в один клубок. Ее сестра планировала объединиться с масридами? И она должна выйти замуж за одного из них?
Перед ее мысленным взором предстал размытый образ человека в доспехах, на щите которого был изображен дракон, но неожиданно рядом с масридом появилось худое лицо Стена сал Дабрана.
— Я не могу выйти замуж за Ласцлара Сциласа, — залепетала она, и сама услышала, как слабо прозвучали ее слова. — Я люблю другого. Я люблю Стена.
На мгновение улыбка исчезла с лица Ионны, затем черты ее лица ожесточились, и она сказала:
— Это вздор.
— Нет. Я люблю его, — жарко возразила Висиния.
— Он вне закона и всегда ищет неприятностей, Висиния. Однажды его везение оставит его, тогда…
— Что тогда? — сердито спросила Висиния. — Что ж, тогда у тебя будет возможность перепродать меня подороже!
— Я не хочу, чтобы ты сама сделала себя несчастной! Политический брак будет стоить тебе лишь немного гордости, но смерть Стена разобьет тебе сердце! И когда-нибудь с ним рядом не будет никого, кто спасет его. Ни троллей, ни Натиоле Таргузи, ни Флорес сал Дабран — никого!
— Но мы тоже рискуем жизнью! — возразила Висиния, но Ионна покачала головой.
— Не так как он. Ты знаешь, что я права. Сестра, я хочу лучшего для тебя.
— Лучшего? Ты хочешь передать меня соперникам Цорпада и называешь это лучшим?
Ионна подняла голос, в котором послышалась едва скрываемая ярость:
— Я — глава семьи. Не забывай об этом. Если так будет нужно, то ты выйдешь замуж за того, кто принесет нашему народу мир. Ты объединишь наш дом с другим, могущественным именем. Как велит твой долг, — жестко ответила княгиня.
— Мой долг, да, — холодно ответила Висиния. — Как пожелаете, госпожа. Я могу вернуться к себе, воевода? Мне нужно многое обдумать.
Ионна склонила голову, и Висиния размеренным шагом покинула совещательную комнату, тщательно следя за тем, чтобы не выказывать никаких чувств. Придя к себе, она что есть силы ударила кулаком по стене и фыркнула:
— Мой долг! А что, как она думает, так я и сделаю? Как она могла осмелиться…
Стук в дверь прервал ее гневный взрыв, и она властным жестом отбросила волосы с лица.
— Входите!
Дверь осторожно открылась, и Флорес заглянула в щелку. С вопросительным выражением лица она зашла в комнату и посмотрела на Висинию. Не говоря ничего, она опустилась на диван и стала рассматривать свои руки.
— Ионна! — возмутилась Висиния. — Она хочет выдать меня замуж, чтобы заключить союз!
— Что? За кого? — спросила Флорес, но Висиния пожала плечами.
— За властителя Валеодары. За Ласцлара Сциласа.
Флорес присвистнула.
— Династический брак? И ты согласишься? Или Ионна продает шкуру неубитого зверя? — поинтересовалась Флорес.
Висиния озадаченно посмотрела на воительницу:
— Что?
— Так говорят в Сиреве. Ты не знаешь этого выражения? — спросила Флорес. Когда Висиния покачала головой, она объяснила: — Пообещать что-то, чего еще не имеешь. Например, шкуру медведя, который еще гуляет.
— Я понимаю, ладно, — сердито ответила Висиния. — Что мне делать? Ты знаешь так же хорошо, как и я, что нам нужны союзники.
— Возможно. Но всегда есть другие варианты.
— И какие?
— Я, например, ухожу. Никакой войны, никакой земли, никаких обязательств, — спокойно объяснила Флорес.
На пару мгновений Висиния представила себе, как они просто сбегут со Стеном, оставив все за плечами и начав новую жизнь. Но потом она снова вернулась в реальность. «И у меня, и у него есть долг и ответственность. Никто из нас не подведет друзей и семью. Нет, такого никогда не будет», — печально призналась себе влахака.
— Нет, ты не уйдешь, — Флорес озвучила ее мысли. — Я вижу по твоим глазам.
— Так не пойдет. Слишком многое зависит от нас, — тихо ответила Висиния.
— Возможно. Все равно, Висиния. Ты живешь своей жизнью, а я своей.
— Да, — ответила влахака и спросила: — А ты знаешь, что там с Сухаи? Как у него дела?
Флорес печально покачала головой:
— Выглядит нехорошо. Ливиан ампутирует руку, но даже так… Она не знает, выкарабкается ли он.
— Он пытался помочь мне, когда Цорпад хотел убить меня.
— Я знаю. Целители делают все, что в их силах. Мы можем лишь ждать.
С этими словами Флорес встала и пошла к двери. Висиния обеспокоено посмотрела ей вслед, но наемница, прежде чем выйти из комнаты, еще раз обернулась и подмигнула ей.
— Не печалься. Кто знает, что принесет будущее? Может произойти так много… всякого. И возможно, Ионна передумает.
— Ионна… передумает?
— Точно. Скорее Цорпад отречется от своих званий и станет нищенствующим священником, — пошутила Флорес, и Висиния рассмеялась.
— Спасибо за поддержку, — прошептала юная дворянка.
Затем Флорес покинула комнату и закрыла за собой дверь.
49
На своем лице Стен ощутил ледяной сквозняк. Его знобило. Влахака охватили темные предчувствия, и его сердце бешено заколотилось. Стены зашатались, а туннель показался ему открытой пастью чудовища, готового проглотить его. Его руки ослабели, и он чуть не выронил меч из вспотевших ладоней.
— Я… лучше, я останусь здесь, — прохрипел Сарган и отер пот со лба.
— Темное место, — сдавленным голосом прошептал Стен, и его взгляд упал на троллей, которые странно смотрели на него.
«Чего вы хотите? Вы хотите меня съесть?» — чуть не закричал он. Но с его губ не сорвалось ни звука.
— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Друан и вгляделся внимательно в лицо Стена, который больше не мог переносить вида темных глаз тролля и отвернулся.
— Что такое? — озадаченно спросил Пард, увидев, как Сарган отшатнулся на несколько шагов назад, не спуская при этом глаз со входа в туннель, словно дириец ожидал, будто оттуда в любое мгновение выскочит чудовище.
— Разве вы не чувствуете этого? — простонал Стен и потряс головой, ощутив, будто кто-то наложил ему на лоб тесные железные оковы.
Невероятным усилием воли воин выпрямился и поднял меч.
— Что чувствуем? О чем ты говоришь, человек? — спросил Пард, переводя взгляд с Друана на Стена.
Со стиснутыми зубами Стен ответил:
— От этого места поднимается злое дыхание.
— Люди слабые, — язвительно произнес Пард и двинулся в туннель, больше не оглядываясь.
Друан в нерешительности посмотрел на Стена и сказал:
— Нам нужно вниз.
— Я знаю, — выдавил Стен и попытался сдвинуться с места.
Но его ноги больше не слушались, словно отказываясь нести своего хозяина в эту мрачную дыру. По всему телу влахака выступил пот, но при этом оно наполнилось ледяным холодом, а руки и ноги онемели. «Я должен идти, — мысленно твердил Стен, — должен!»
Медленно, шаг за шагом, с дрожащими коленями и задыхаясь следовал он за Пардом в темноту, которая, как ему казалось, вытягивала из его тела саму душу. Сарган тоже пытался преодолеть свой страх или, по крайней мере, подавить его и последовал за Стеном и троллями.
Каждый шаг отдавался глухим ударом сердца, предвещающим влахаку его близкую смерть. Но он двигался дальше и думал о тех, кто ему доверяет и полагается на него и кого он не хотел бы разочаровывать. Свет слабого маленького фонаря терялся в глубокой темноте, которая трепетала вокруг как живая. Краем глаз Стен отмечал какие-то движения, но каждый раз, как он оборачивался, все прекращалось. На темных стенах танцевал отблеск лампы, тени изменялись, сливались и будто тихо шептали на своем языке, которого Стен не знал, но который жутким образом был ему знаком.
Туннель тянулся бесконечно долго, но затем во мраке перед ними замерцал свет, увидев его Стен вздохнул с облегчением. Теперь он шагал вперед, сконцентрировавшись на далеком сиянии, и постепенно приходил в себя. Страх, болезненно сжавший все внутри, отступал. Тролли опередили людей, и неожиданно Стен услышал их крики.
Затем один из троллей страшно заревел и раздался еще один крик. Это заставило Стена побежать вперед. У подножия туннеля, там, где в нишах в стене справа и слева сияли две чаши с огнем, освещая маленькую, но крепкую дубовую дверь, стояло двое воинов в доспехах, которые отпрянули от троллей и схватились за оружие. Прежде чем Стен успел добежать, Пард уже схватил воина слева и с презрительным выражением швырнул о стену. Масрид стукнулся о камень с глухим звуком. Анда набросилась на второго, небрежно отвела его меч голой рукой и прижала всем своим весом к полу. Ее клыки вгрызлись в горло человека. Его крик перешел в хриплое бульканье, а потом и вовсе затих, когда Анда схватила его голову двумя руками и резким рывком оторвала от тела. Свой ужасный трофей она с отвращением бросила на пол, кровь брызнула во все стороны, потом она встала и огляделась с жестокой улыбкой.