Лекарь признал у него род тифа. В бреду Куроэмон кричал:
— Постойте! Упустили!..
Выздоровление Куроэмона было радостью для его спутников. Но тут возникло новое осложнение. Болезнь как-то странно отразилась на Ухэе, он все время пребывал в состоянии растерянности и тревоги. В общем-то, человек покладистый, даже немного беспечный (за что Куроэмон прозвал его «молодым барином»), теперь он болезненно реагировал на всякий пустяк, был подвержен частой смене настроений, а в минуты волнения его бледное лицо покрывалось алыми пятнами.
Возбужденное состояние Ухэя сменялось депрессией, и тогда он обхватывал голову руками и замолкал. Дядюшка и Бункити относились к нему с неизменной деликатностью, но состояние бедняги день ото дня ухудшалось. Он мог без умолку говорить с утра до ночи, по малейшему поводу выходил из себя и как будто нарочно искал ссоры.
Однажды Бункити спросил Куроэмона:
— Вроде бы с молодым барином неладно? — Теперь и он называл Ухэя молодым барином. Куроэмон сделал вид, что ничего особенно не замечает:
194
— Молодой барин? Покормим повкуснее, и всю хандру как рукой снимет.
В этом был свой резон. Постоянно находясь на глазах друг у друга, они не особенно замечали, как удручающе действовали на них тяготы и бесприютность походной жизни. Между тем за время изнурительных странствий все они переменились.
Однажды, когда обитатели ночлежки разошлись по своим делам, Ухэй подошел к Куроэмону с явным намерением поговорить.
— Что-нибудь случилось? — спросил Куроэмон.
— Да вот размышляю.
— Над чем же? Рассказывай, не стесняйся.
— Когда наконец ты надеешься найти злодея?
— Об этом я знаю столько же, сколько и ты.
— Паук ткет свою паутину и выжидает, пока в нее попадется какое-нибудь насекомое. Он не беспокоится, ему годится любая мошка. Но если нужен определенный экземпляр, паутина не поможет. Бесконечное ожидание мне надоело.
— Разве мы сидим на месте сложа руки?
— Да нет, не сидим, — ответил Ухэй и снова умолк.
— Что же нам делать? Скажи, если знаешь. Уставившись на дядю и помолчав, Ухэй сказал:
— Мы действительно обошли чуть ли не всю страну, но злодея не нашли. И рассчитывать на то, что он сам угодит в наши сети, не приходится. Я просто не нахожу себе места. И как только ты можешь оставаться спокойным?!
Дядюшка внимательно выслушал и сказал:
— Что за мысли? Послушай, если боги и будды нас оставят, воинской удачи нам не видать. Человек обязан идти к своей цели до тех пор, пока ходят его ноги. Но боги нас не оставят — в один прекрасный день мы настигнем злодея. Мы можем встретить его на дороге, а может и сам он пожаловать к нашему двору.
Губы Ухэя дрогнули в легкой насмешливой улыбке.
— Ты, дядя, всерьез полагаешься на богов и будд? Эти слова покоробили даже твердокаменного Куроэмона.
195
— Не знаю, на все воля богов и будд. — Ухэй же, вопреки своей обычной вспыльчивости, остался невозмутимым.
— Понять богов нелегко. А действовать по-старому я не согласен, надо иначе.
— Ты отступаешься от долга мести? — Куроэмон широко раскрыл глаза и поднял брови, лицо его налилось кровью, кулаки сжались.
Ухэй улыбнулся. Кажется, он был доволен, что рассердил невозмутимого дядю.
— Нет, я полон ненависти к Камэдзо. Ему несдобровать, если он мне попадется. Но ни ждать, ни искать больше не могу, даже думать о нем не хочу, пока он не окажется в моих руках. Свидетели мне не нужны. И для опознания никто мне не нужен, я и так его узнаю, если встречу. Возьмите с собой Бункити, я хочу остаться один.
Дело принимало серьезный оборот. Ухэй решительно встал и вышел. Куроэмон попытался его остановить, но того и след простыл. Можно ли было предположить, что он видит Ухэя в последний раз!
К вечеру вернулся Бункити. Куроэмон велел ему поискать Ухэя где-нибудь поблизости, тот иногда захаживал в заведения, где молодежь играла в го, чтобы немного развлечься или в надежде услышать что-нибудь о злодее. Бункити обошел все заведения, Ухэя нигде не было. В тот день Куроэмон до поздней ночи поджидал возвращения Ухэя.
Однажды Бункити прослышал о благодеянии божества Тамадзукури-инари. Одним оно помогало исцелить больных родителей, другим — найти пропавшего ребенка. Заручившись разрешением Куроэмона, Бункити тщательно вымылся и на следующий день отправился в храм Инари в надежде узнать у божества, где следует искать злодея и куда направил стопы Ухэй. У храма толпилось множество народу. Вокруг бесчисленных красных ворот-тории на каждом шагу были чайные и лавочки, торгующие сируко и сладким рисовым вином. Повсюду забавы, продавцы игрушек. Входившим в храм служитель протягивал чашу, говоря при этом: «На