Севостьян Иванович Горбушкин боялся пить. И есть боялся. Он, казалось, боялся даже дышать. Ходил с оглядкой, старался избегать проходных дворов и больше бывать на людях. По всем внешним признакам у него начиналась паранойя как следствие мании преследования.
Он целый день сегодня названивал по телефону полковнику Лозовому, но секретарша неизменно отвечала ему: «Начальник милиции на выезде».
На каком, на хрен, выезде?! Сука бешеная! Сидит там, в приемной, губы себе во все цвета радуги раскрашивает, не делает ни черта, а гонору!
Решив дождаться Лозового непосредственно на рабочем месте, Горбушкин приехал в отдел милиции.
- Не появлялся? - спросил, входя в приемную.
- Севостьян Иванович! - с явным недовольством в голосе отвечала ему секретарь. - Я же вам русским языком весь день трындычу: полковник Лозовой на выезде!
- Ну ладно, ладно, - примирительно забормотал капитан, понимая, что надоел уже хуже горькой редьки. - Я здесь, у вас, посижу, подожду его.
- Сидите, - благосклонно ответила хозяйка приемной и взяла в руки очередной тюбик губной помады.
Опустившись на стул, капитан осматривался вокруг затравленным зверьком, теребя в руках пустую дерматиновую папку, то и дело тяжело вздыхал и ерзал.
- А это… скажите, - Горбушкин посмотрел на секретаршу, раскрасившую свои пухлые губы в сине-фиолетовый цвет. - Полковник вообще сегодня не появлялся?
- Ага, - ответила та. - Вообще не появлялся.
- А где это… он может быть целый день? - тревожные догадки стали прокрадываться в мутное сознание командира роты.
- Вот щас, я вам все брошу и стану рассказывать, где он может быть! - возмутилась секретарша и принялась стирать носовым платком не понравившуюся помаду.
А дверь в приемную отворилась. Вошли двое. Высокие такие парни в строгих костюмах и металлом в глазах.
- Здравствуйте, - поздоровался один из них и посмотрел сразу на Горбушкина. - Вы - Севостьян Иванович Горбушкин?
- Я… - ответил капитан, не поднимаясь со своего места, и вдруг почувствовал, как его сердце падает в пятки.
- Служба собственной безопасности, майор Никитин, - представился тот, который поздоровался. - Севостьян Иванович, сдайте оружие и поедемте с нами.
- Я… Горбушкин… Севостьян… Иванович… - зачем-то пролепетал капитан, не веря еще, что эти двое пришли сюда за ним. - А куда поедем?
- Вы не волнуйтесь, - сказал второй. - Мы вам по дороге все расскажем.
И только тут до капитана милиции дошло, что по дороге ему если что и расскажут, то лишь перечислят статьи Уголовного кодекса, по которым впоследствии предъявят официальное обвинение.
- А я… это… как его… - продолжал лепетать Горбушкин, быстро соображая, что может в этой ситуации сделать. - К начальнику милиции я тут… пришел… к Лозовому… как его… это самое…
- Вот и хорошо, - одобрительно произнес майор Никитин, делая шаг вперед. - У нас со своим начальником и встретитесь.
- Ни хрена себе! - растерянно проговорила секретарша, откинувшись на спинку кресла.
Наверное, этот ее возглас и продиктовал Горбушкину все его дальнейшие действия.
Мгновенно внутренне собравшись, он метнулся к женщине, одновременно, выхватывая из кобуры табельный пистолет. Передернуть затвор и приставить срез ствола к голове этой крашеной идиотки - дело сотых долей секунды.
- Назад!!! - заорал Горбушкин, прикрываясь от оперативников пышным телом секретарши. - Я сейчас башку ей развалю!!!
Оба офицера ССБ, приехавшие на задержание капитана, машинально обнажили свое оружие. Но стрелять не посмели, трезво оценив ситуацию и понимая, что в два счета могут убить ни в чем не повинную женщину.
- Стволы на пол!!! - продолжал орать Горбушкин. - Вышли вон!!!
- Тихо, тихо, капитан! - насколько мог, спокойно произнес Никитин. - Мы тебя поняли. Может, договоримся? Отпусти ее.
- Стволы, я сказал, на пол!!! - до хрипоты орал Севостьян Иванович.
Делать было нечего. Оба опера послушно разоружились и отступили назад, встав по ту сторону раскрытой двери приемной.
Секретарша заверещала.
- Заткнись, сука!!! - крикнул на нее капитан. - Застрелю на хер!!! Дверь закрыли!!! - орал он уже тем, кого только что разоружил.
Пришлось выполнить и это его требование.
Дальнейшие переговоры велись уже через закрытую дверь.
- Севостьян Иванович, - увещевал его майор Никитин. - Вы же пожилой человек! На пенсию пора. К чему вам такие неприятности? Отпустите женщину и сдайтесь.
В ответ прозвучали выстрелы. Три пули легко пробили толстую дубовую дверь и расплющились о бетонную стену в коридоре.
- Горбушкин! - призывал его все тот же Никитин. - Ерунду порешь! Зачем тебе в «зону» идти? Ты же ни в чем не виноват! Отпусти заложницу, я помогу тебе выкрутиться!
- Знаю я, гаденыш, как ты мне поможешь!!! - остервенело орал в ответ Севостьян Иванович, окончательно теряя разум. - Начальника ГУВД ко мне!!! С генералом говорить буду!
- Хорошо-хорошо! Я тебя понял! - отвечал майор ССБ. - Только не дури. Мы свяжемся с начальником ГУВД.
Второй оперативник в это время вызывал по мобильному телефону сводный отряд быстрого реагирования - СОБР. Спецназовцы подкатили уже через двадцать минут, мгновенно рассредоточившись и заняв боевые позиции.
Руководить операцией прибыл полковник Бережной.
Сотрудников отдела милиции эвакуировали, невзирая на то, что многие горячие головы из уголовного розыска и следственного отдела предлагали свои услуги, обещали успокоить Горбушкина и убедить его в необходимости подчиниться.