— Это я вас должен благодарить за то, что дочь вылечили и дальше будете ей заниматься. Я буду позванивать вам. До свидания, Евгения Олеговна!
— До встречи, Андрей, — произнесла она растерянно и осеклась.
Сама не ожидала, что назовёт его только по имени.
Но именно в этот момент раздались короткие гудки. Он отключил связь и не услышал, как она его назвала.
Анна Ивановна тоже подала заявление на увольнение из театра. Как пенсионерку, её уволили без отработки.
Женя же работала в больнице ещё две недели, а по вечерам ездила в медцентр к бабке. Но и словом не обмолвилась с ней о предстоящем переезде в другой город всей семьёй. Не захотела откровенничать с ней. Не доверяла после того, как та скрыла от неё, кем на самом деле являлся Дмитрий.
Её мать и баба Мария теперь каждый день копошились в своих шкафах, перебирали вещи и складывали в сумки лишь самые лучшие из них. Вздыхали и делились разными соображениями по поводу переезда. Успокаивали друг дружку и выражали надежду на то, что их привычная и безрадостная жизнь изменится к лучшему. Кроме того, обе были уверены, что Андрей Иванович не просто так проявляет заботу о Женечке, а имеет на неё виды. Эта мысль грела им души. Уж очень хотелось, чтобы в их семье появился хотя бы один надёжный и заботливый мужчина.
Вот и наступил последний рабочий день Евгении. На работу она явилась с тортом и фруктами. В конце дня, за чашечкой чая каждому из своих коллег она сказала по несколько тёплых слов, пожелала всего самого наилучшего и уже собиралась уходить, как услышала разговор врачей, стоявших у окна, о Кучнорове. Она не выдержала и спросила:
— Что-то известно об его нынешнем состоянии?
Мужчины повернулись к ней.
— Дмитрий Степанович по-прежнему находится в реанимации. В сознание ещё не приходил, — ответил один из них.
— А что говорят врачи? Какие делают прогнозы?
— Ничего хорошего пока не обещают. Нужно только ждать и надеяться на лучшее. Всё, что можно было, ему уже сделали.
— Почему-то я совсем не расстроилась по поводу вашего плохого самочувствия, Дмитрий Степанович! — язвительно подумала она, покидая ординаторскую.
Ещё накануне она позвонила Екатерине и предупредила, что больше не сможет работать с ней в медцентре.
— Сильно устаю, наверное, из-за беременности. — слукавила она.
Вечером на связь вышел Андрей Иванович и сообщил, что будет выезжать из Нижнего Новгорода часа в два ночи. К девяти-десяти часам утра прибудет за ней и её родными. Чтобы они были готовы к этому времени.
Будильник сработал в восемь часов утра. Женя поднялась с постели первой, разбудила мать и бабушку. Приняла душ и бросилась в кухню, готовить незатейливый завтрак. Спустя полчаса пригласила всех к столу.
Они молча ели, а их глазах выражали грусть. Предстояло проститься со своей квартирой на какое-то время. Они так к ней привыкли. Здесь всё было родным и тёплым. Каждая из них, выходя из-за стола, мыла за собой посуду и с любовью ставила её в шкаф.
Женя сложила продукты из холодильника в сумку-холодильник и отнесла в прихожую. Затем вынула все вилки бытовой техники из розеток, перекрыла воду.
Ожил домофон. Она сняла трубку, услышав голос Андрея Ивановича, нажала кнопку, заранее открыла входную дверь. Через минуту он вошёл в квартиру в сопровождении ещё одного мужчины, поздоровался. Бросил взгляд на бабу Марию, мать Жени, представился им по имени сам, представил мужчину, спросил, как к ним обращаться, а получив ответ, осмотрел кучу сумок в прихожей.
— Всё это вы берёте с собой?
— Да. А что, это много? — засмущалась Евгения.
— Он улыбнулся:
— Нормально. Мы сейчас с Владимиром сделаем несколько ходок, перенесём всё это в микроавтобус, а вы одевайтесь и спускайтесь вниз.
— Может вас покормить? — спохватилась баба Мария. — Голодные ведь.
— Нет, спасибо! — ответил Андрей, — мы в кафе перекусили.
— Передохнули бы хоть с дороги, — заволновалась мать Жени.
— Не волнуйтесь. Мы по очереди спали и вели автобус. Особенно не устали.
Когда последние сумки были вынесены из квартиры, женщины, вздыхая, ещё раз обошли своё жилище и покинули его. На лестничной площадке Анна Ивановна открыла щиток и вырубила электричество во всей квартире.
— Всё, пошли, — первой стала она спускаться по лестнице.
Баба Мария с Женей потопали следом.
Тёмно-синий микроавтобус частично был заполнен их вещами. Но мест для сидения оставалось много. Андрей Иванович сел за руль, его друг — на сидение рядом. Женщины выбрали себе удобные места у окон.