— Прекрати, Клаудиа. Ты выполнила свой долг, ты отомстила. Теперь ты свободна, ты можешь позволить себе опять быть счастливой. — Он резко встал и, взяв ее за руку, поднял с ковра и прижал к себе. — Я люблю тебя, люблю. Мы будем счастливы!
— Рене, милый Рене…
— Не говори ни слова. Быстрее, нам нужно торопиться!
Они вышли из павильона. Клаудиа полностью доверилась своему другу. Они двигались почти на ощупь, и она не могла понять, по каким ориентирам Рене определяет дорогу.
Наконец они добрались до какой-то чугунной дверцы и оказались в подземелье. Рене поднял с пола факел и зажег его.
— Осторожно, ступай за мной. Здесь легко заблудиться. Дай мне руку.
Каменный сводчатый потолок был таким низким, что им приходилось идти согнувшись. Они шли довольно долго, и Клаудиа начала замерзать.
— Боже, какой бесконечный ход. Зачем он Баязиду?
— На случай войны, мятежа, измены… Мало ли что. Будь осторожна, скоро начнется долгий спуск к морю.
Неожиданно где-то сбоку промелькнуло пламя факела.
— Что это? — испугалась Клаудиа.
Рене выхватил саблю и, сделав несколько шагов в сторону, осветил факелом небольшой коридор, отходящий от основного хода. Какой-то человек поспешно зашагал прочь от них, на ходу погасив факел. Еще мгновение — и он скрылся во тьме.
Рене вернулся к Клаудии и осветил ее лицо.
— Что с тобой? — спросил он.
Клаудиа смотрела туда, где только что горел факел незнакомца.
— Господи, наверно я схожу с ума.
— Что случилось?
— Мне показалось, что я видела лицо Себастьяно.
— Какого Себастьяно?
— Моего мужа.
Рене обнял ее. Она вся дрожала.
— Он же мертв, Клаудиа. Ты уже отомстила за него. Твоя совесть чиста.
— …Это было его лицо… Наверное, мой рассудок помутился, ведь этого не может быть.
— Быстрее, Клаудиа. Кто бы это ни был, нам лучше быстрее выбраться отсюда.
Они зашагали быстрее. Вскоре началась длинная лестница, уходящая вниз, казавшаяся зловещей дорогой в преисподнюю.
Но вот стало теплее, и пламя факела задрожало. Значит, близко выход, а там и свобода…
Свежий воздух опьянил Клаудию. Они оказались на берегу. В неясном предрассветном свете черные силуэты гор казались мистическими. Огромное небо было полно звезд.
— Не останавливайся. — Рене поцеловал ее и повел по какой-то каменистой тропе. — До рассвета нужно добраться до моих ставриотов. Они спрячут нас на некоторое время, а потом проводят в горы. Только там мы будем в безопасности.
— Господи, Рене, я так счастлива. — Клаудиа крепко сжала его руку.
24
— Ах ты, мерзавец! Ты предал меня! — Лукреция была в бешенстве. Новость, которую ей сообщил Себастьяно, повергла ее в отчаяние. — Лучше убей меня, но не отдавай этим зверям!
— Если они звери, так кто же ты, Лукреция? — спросил Себастьяно. — Нужно быть исчадием ада, чтобы совершить то, что совершила ты. Так что участь твоя — по заслугам. Будь ласкова с твоим новым хозяином, и он не станет обижать тебя.
— Я ненавижу тебя! Почему я не добила тебя тогда, на «Святой Марии»?!
— Он далеко не беден и не очень стар, — продолжал Себастьяно, как будто и не слышал криков Лукреции. — Ты будешь жемчужиной в его гареме.
— Умоляю, не бросай меня, возьми с собой. Я буду твоей рабой до конца жизни!
Себастьяно проверил, надежно ли заперта решетчатая дверь, за которой металась Лукреция, и положил ключ на столик поодаль от нее.
— Завтра твой новый хозяин придет за тобой. А сейчас прощай, Лукреция. И почаще молись Богу. Может, он простит хотя бы некоторые из твоих прегрешений.
— Будь ты проклят, князь Гримальди!
Себастьяно вышел из своих покоев и при свете луны развернул план подземного хода. Он точно следовал указателям и вскоре добрался до заветного подземного хода. Там, на полу, лежали несколько факелов. Он взял один из них и зажег.
Добравшись до развилки, он никак не мог сориентироваться, по какому из коридоров продолжать путь. Он вертел в руках чертеж, но не мог разобраться. Неожиданно за спиной послышались голоса. Себастьяно попытался потушить факел. Тот не поддавался, и он чуть не наткнулся на каких-то людей, что грозило нежелательным поединком. Себастьяно быстро пошел прочь, затушив, наконец, факел. Голоса стихли. Подождав некоторое время, Себастьяно снова зажег факел и осторожно, с саблей наготове, направился обратно к развилке. Вскоре крутая лестница повела его вниз, и после долгого спуска он наконец почувствовал движение воздуха — выход был близко.