— Конечно, понял, — уверенно сказал Зураб. — Жду!
Виктор и Шакура вышли из парадной и быстрым шагом дошли до угла. Завернув за угол, Шакура остановился. Виктор удивленно посмотрел на него.
— Ты что? Давай ноги уносить. Или кольцо было настоящее?
Вместо ответа Шакура осторожно выглянул из-за угла, потом уступил место Виктору.
— Смотри, — проговорил он. — Ты когда-нибудь видел такое?
Виктор вытянул голову и посмотрел на улицу. Он услышал дробный топот и увидел Зураба и его жену, которые, высоко подняв свои пакеты и сумки, с невероятной для таких толстых людей скоростью, убегали по направлению к метро. Вот они подбежали к входу в метро и, не останавливаясь, нырнули в него.
Шакура вытащил из кармана сигарету, щелкнул зажигалкой и с наслаждением затянулся.
— Ты когда-нибудь видел, — сказал он, — чтобы люди с такой скоростью убегали от собственных денег. Да не волнуйся ты, они пока полгорода не объедут на метро, не остановятся. Потом, конечно, зайдут еще раз в какую-нибудь мастерскую.
— И во сколько им оценят кольцо? — не удержался Виктор.
— В восемьдесят рублей, — сказал Шакура. Это именно та сумма за которую я его покупал. Как они спешили, чтобы только со мной не делиться! Нехорошо. — И тут они невольно и совершенно синхронно зашлись в хохоте.
Ни шум и шорохи гигантского города, ни семенящие вокруг прохожие — казалось ничто на свете в этот миг нс могло остановить двух выключившихся из времени людей.
Глава 6
Городская прокуратура находилась на маленькой тихой улице, и Виктору пришлось собрать все самообладание, чтобы войти в полутемный подъезд и по пустым коридорам добраться до плотно закрытой двери с надписью: «Прокурор».
С минуту он колебался, не в силах войти, потом уступил своему страху и быстро прошел по коридору к самому дальнему от кабинета углу. Он остановился у окна, присел на подоконник и стал ждать. Волны дрожи то и дело захлестывали его. Хотя он тешил себя мыслью что узнать его в кожаной плотной куртке и кепке невозможно, а прокуратура самое последнее место, где его могли бы искать, и к тому же
Шакура объяснил, что поиск идет расширяющимися волнами, рассчитанными по времени, и теперь его ищут где-то в радиусе пятисот километров от Москвы, все равно у него было впечатление, что сейчас кто-то вцепится ему в спину и защелкнет наручники.
Дверь, за которой Виктор следил, открылась, и из нее вышел невысокий крепкий мужчина с копной рыжих волос. Он был одет в блекло-белый потертый джинсовый костюм, который плотно обтягивал его могучий торс. Прокурор так выглядеть не мог, и Виктор отвернулся, чувствуя на себе изучающий взгляд рыжего. Когда он повернул голову, в коридоре снова никого не было. И тогда он решился.
«В конце концов, — подумал он, даже в самом тихом местечке у прокурора будет сколько угодно шансов задержать его сразу или обмануть, попросив о следующей встрече, на которую Виктор не может не прийти. Уж лучше брать прокурора врасплох».
Виктор подошел к обитой кожей двери и рывком открыл ее. Он очутился в приемной, где находилась лишь одна молоденькая девушка, которая уткнулась глазами в раскрытую папку. Виктор на мгновенье остановился возле нее, а затем отворил внутреннюю дверь, ведущую в прокурорский кабинет.
За громадным полированным столом сидел мужчина в сером костюме и однотонном строгом галстуке. Его голубые глаза бросили на Виктора мгновенный оценивающий взгляд и погасли. Прокурор, а то, что это был он, у Виктора не было даже тени сомнений, отвернулся и скучающе посмотрел в окно.
— Я в розыске, — сказал Виктор торопливо… — Моя фамилия Светлов… и я вам писал. — Прокурор встал. В его бледно-голубых глазах ничего не отразилось. Он прошел мимо неподвижно стоящего Виктора и запер дверь на ключ. Потом снял трубку телефона и передвинул рычажок переговорного устройства.
— Никого ко мне не пускать, — приказал он. — Даже если приедет министр МВД. — Потом повернул к Виктору жесткое, немного ироничное лицо. — Так, значит сбежали из зоны, — спросил он. — как романтично…
Когда через два часа Виктор замолчал, прокурор откинул в сторону последний исписанный им лист показаний, часы показывали уже конец рабочего дня.
Оба молчали. За это время раздалось всего два или три телефонных звонка, но прокурор не снимал трубку. Наконец, Виктор прервал молчание:
— Я вам рассказал все, что знаю. Фактически, придя к вам, я себя подставляю. Мне кажется, вы могли бы мне помочь, подняв мое дело.