– Надеюсь, ты простишь меня за то, что я сначала отправился к королю Эмерусу, по я побывал на войне, и это впечатление не из приятных, скажу тебе, – продолжал Бренор, медленно приближаясь к женщине.
Увин не смотрела на него; она была не в силах его видеть. Она спрятала лицо в ладонях, пытаясь собраться с мыслями, отбросить свои страхи и сомнения и просто позволить сердцу руководить собой. Она услышала шаги сына, и сердце ее затрепетало от радостного волнения.
– Ма? – окликнул Бренор и прикоснулся к ее плечу.
Увин резко обернулась к нему и вскочила со стула. В этот момент она не была еще уверена в том, чего ей больше хочется – ударить его или обнять. Но все-таки обняла своего сына, с силой прижала его к себе.
Он обнял ее так же крепко, и Увин почувствовала его тепло, его искреннюю любовь.
– Король Бренор, так они говорят, – прошептала она.
– Да, это правда, по это только часть меня, – прошептал он в ответ. – Я сын Увин, сын Реджинальда, и я этим горжусь, поверь мне.
Но ты одновременно и тот, другой, – сказала Увин, несколько успокоившись, и отстранилась, чтобы взглянуть в глаза своему сыну.
Да, я Бренор Боевой Молот, сын Бангора и Кайдии, и знаешь, я до сих пор поражаюсь и качаю головой всякий раз, когда думаю об этом! – со смущенной улыбкой ответил Бренор. – Две матери, два отца, два рода.
И один из них – королевский.
Бренор кивнул:
– Да, во мне все равно течет королевская кровь. Я был в Гаунтлгриме, сидел на Троне Дворфских Богов, а ты знаешь, что на нем не может сидеть тот, кто не… – Он смолк, и Увин покраснела – она поняла, что не смогла изобразить живого интереса. Ее не волновали другие его родители, да и вообще вся эта история с королем Бренором. Нет, перед пей был ее Малыш Арр Арр, а не какой-то дворф из рода Боевого Молота!
– Я не хочу причинить тебе боль, – вымолвил Бренор. – Меньше всего я хочу этого.
– Что за безумие обуяло тебя?
– Это не безумие. Мое имя Бренор – меня всегда звали Бренором. По милости одной богини я вернулся в этот мир из чертогов мертвых.
– Это тебе кто-то наговорил!
– Нет, – торжественно произнес Бренор, качая головой. – Нет. Никому не нужно было рассказывать мне эту историю, потому что я сам ее пережил.
– Да что все это значит? – заговорила Увин, но выражение лица Бренора, совершенно серьезное и уверенное, подсказало ей другой вопрос. – Давно ли ты знаешь об этом?
– Все время.
– Что значит «все время»?
– Все время, – повторил Бренор. – С момента моей смерти. Когда я жил в лесу богини, которой служит Кэтти-бри, когда я жил в утробе Увин. Я все время знал, кто я такой.
– С той самой минуты, когда ты снова появился на свет?
– Еще прежде, – возразил Бренор.
Увин в полном смятении отшатнулась, и лицо ее исказилось от ужаса. О чем он говорит? Неужели она много месяцев носила в себе какое-то чужое, разумное, все понимающее взрослое существо! Что же это за кошмар?
– Ты почти год провел у меня в животе, ты это хочешь сказать? – едва слышно прошептала она.
– Нет! Я появился в тот миг, когда родился. В момент родов…
– Нет, ты лжешь, это все ложь!
– Я не лгу.
– Ни один ребенок не может знать этого! Никто не может помнить минуту своего рождения!
Бренор пожал плечами:
– Я могу до последней минуты описать тебе тот день, когда твой муж, мой отец, не вернулся домой. Когда Парсон Глейв и король Эмерус пришли к тебе.
Не успев подумать, что делает, Увин размахнулась и с силой ударила Бренора по лицу. Ахнула и прикрыла рот руками; слезы струились у нее по щекам.
– Ты знал об этом, когда лежал в колыбели? – прошептала она. – Ты знал и не сказал мне? Что… что за наваждение?
– Я не мог сказать, да ты бы и не поверила мне. – Бренор негромко усмехнулся. – Думаю, ты и сейчас мне не веришь. Это была только моя тайна и только мое бремя, и поэтому я вынужден был уйти.
– В Мифрил Халл? – Она пыталась говорить спокойно, сделать вид, что все понимает, но этой пощечиной выдала свой гнев. Она позволила страху и тревоге взять верх, но это ненадолго, решила она. Совсем ненадолго.
– Я прошел через Мифрил Халл, – поправил ее Бренор. – Моя цель находилась далеко отсюда, на Побережье Мечей.
– А им ты рассказал? Ребятам из Мифрил Халла?
– Нет, – покачал головой Бренор. – Не рассказывал до тех пор, пока не пришел туда снова вместе со своими друзьями – и некоторые из них тоже вернулись с того света. Такова моя сделка с богиней – я был связан клятвой. Да, я подумывал нарушить эту клятву, но, когда я сел на трон наших богов, они мне сразу показали, что гневаются!