– Верховная Мать Квентл, – проговорил Тиаго и опустил взгляд.
Однако он сказал себе, что, если Сарибель сейчас ударит его плеткой, он прикончит ее на месте. Он надеялся, что эта ведьма сдохнет прежде, чем дракон соберется сожрать его самого. Возможно, когда Сарибель, единственная свидетельница, будет мертва, он сумеет убедить великого Араутатора, что съедение его, Тиаго, только усложнит положение.
Но женщина не ударила его.
Не теряй присутствия духа, супруг мой, потому что мы тоже победили! – сказала Сарибель и сунула плеть в петлю на поясе.
Тиаго поднял взгляд и прорычал:
– Скоро нас отзовут отсюда!
Сарибель кивнула:
– Но даже теперь мы можем вернуться в город, высоко подняв голову, как герои Мензоберранзана, одержавшие победу в славной кампании. Мы займем подобающее нам место правителей Дома До’Урден.
Тиаго хотел что-то ответить, но прикусил язык. До него вдруг дошло, что это было произнесено радостным, восторженным тоном. Он понял, в чем дело, и буквально вытаращил глаза.
– Ты собираешься занять ее место?.. – прошептал он. – Место Дартиир, Верховной Матери Дома До’Урден. Ты собираешься…
Он смолк и уставился на Сарибель. По выражению ее лица он понял, что она вовсе не собиралась опровергать его догадки. И когда он обдумал все это, когда он вспомнил о безумной Далии, то понял, что иначе и быть не может, что все идет именно к такому концу. Ведь Далия была дартиир, эльфийкой с поверхности, и ее «назначение» на пост Верховной Матери Дома До’Урден являлось всего лишь жестокой издевкой над Правящим Советом со стороны Верховной Матери Квентл. Оскорбление было нанесено самым древним традициям дроу – вечной вражде между темными эльфами и их ненавистными дальними родичами. Квентл возвысила Далию лишь для того, чтобы доказать, что она может это сделать, и продемонстрировать тот факт, что остальные верховные матери не в состоянии ничем ей помешать.
Итак, все становилось на свои места: Сарибель, благородная дочь Дома Ксорларрин, займет место правительницы Дома До’Урден после того, как эта грязная Далия переживет свою полезность.
– Ха, нечего сказать, ты такой же, как и все прочие ваши короли, тс, из рода Боевого Молота, обратился Рваный Даин к королю Коннераду, когда они направлялись во дворец твердыни Фелбарр в сопровождении тех, кого выбрал лидер Мифрил Халла.
Среди этой группы находились военачальница Дагнаббет и Бунгало Удар Кулаком, а с ними Малыш Арр Арр и еще один крепко сбитый чернобородый дворф, которого Рваный Даин видел впервые.
И еще Дзирт До’Урден и какая-то симпатичная девчонка из расы людей.
– Вы никогда не могли держаться своего собственного народа, разрази меня гром! – насмехался Рваный Даин. – Даже когда старик Бренор отправился искать Мифрил Халл. Ба, ведь он был единственным дворфом в том отряде, который нашел ваш город!
Коннерад расхохотался над этой шуткой, по знал, что это правда. Сто лет назад, во время войны с первым королем Обальдом, отец самого Коннерада, великий Банак, должен был стать хранителем престола в случае, если бы Бренор пал в бою. Но по приказанию Бренора власть над Мифрил Халлом досталась хафлингу.
Какому-то хафлингу! И это когда целая армия заслуженных дворфов-ветеранов готова была занять место правителя!
Вспомнив оскорбление, нанесенное его отцу, Коннерад не удержался и бросил быстрый взгляд на дворфа, который, как он знал, на самом деле являлся Бренором. Тогда Банак Браунанвил отмахнулся от этого эпизода, забыл о своей гордости и напомнил сыну, что Реджис многие годы путешествовал с Бренором как его друг и советник и лучше всех знал старого дворфа.
Молодой дворф заметил взгляд Коннерада и с понимающим видом подмигнул ему. И король вдруг обнаружил, что его гнев, вернее, остатки гнева, куда-то испарились. Бренор, в конце концов, оказал великую честь его отцу и его семье, передав членам рода Браунанвил трон Мифрил Халла.
– А что насчет тебя, Малыш Арр Арр? – продолжил Рваный Даин, когда они вошли в зал для совещаний. – Дела у тебя идут неплохо, как я погляжу. Где ты собираешься сидеть рядом с дворфами клана Боевого Молота или же со своими, из Фелбарра? И когда ты намерен пойти повидаться со своей любимой мамашей, Увин? Ты, видать, отправил ей весточку? Сообщил, что вернулся?
Молодой дворф кивнул.
– Я с кланом Боевого Молота, – хрипло проговорил он. – Мое место прежде всего там.