небольшого диалога между проводницей и египтянином, тот сообщил: - Она говорит, что все жители должны были покинуть деревню и идти в тайное место. Вряд ли мы кого-то встретим. - А зачем мы идём в брошенную деревню? - разозлившись, спросил Бакий. - Нам нужна вода, жратва и оружие. Если этого нет в деревне, потому что жители наверняка все забрали с собой, зачем нам тогда идти туда? - Может, что-то и осталось, - пожав плечами произнёс ливиец Абиста. - Хотя бы укроемся на время. - Да чушь это всё! - прорычал Ругий. - Девчонка нам голову морочит. - О каком таком тайном месте она говорила? Вот нам куда нужно! Салемх, узнай, что это за место такое! Египтянин начал расспрашивать. Кинди что-то отвечала, но голос её был полон нервных интонаций. Она, явно не желала говорить где укрылся её народ. Беседа перешла в спор, который продолжался несколько минут. Наконец, Салемх сказал: - Она согласна отвести нас в деревню. Там должна остаться еда, люди не всё забрали и есть колодец откуда можно брать воду. А тайное место чужакам открывать запрещено. Она сообщит жрецу Арубалу про нас и он решит принять нас или нет. - Вот значит как? - расхохотался Ругий и угрожающе приподнял свою дубину. - А то, что мы спасли этих девок, ни в счёт? Германец обвёл всех остальных рабов диким, яростным взглядом. - Что думаете, друзья? Лично я думаю, что мы должны заставить этих маленьких сучек показать нам убежище. И нас должны принять без всяких разговоров. Мы заслужили это! Оба галла его поддержали. Бакий и Одакс, тоже были согласны. Остальные колебались. Диос же был уверен, что силой они ничего не добьются. Доверия к беглым рабам было немного, а то, что имелось, исчезнет в одно мгновение, стоит только прибегнуть к насилию. Островитянки стояли в стороне от мужчин и внимательно наблюдали за ними. Они, похоже всё понимали, особенно то, что их спутники колеблются в своём решении. Диос начал убеждать всех остальных, что сначала, всё-таки следует дойти до деревни, тем более она, была, уже неподалеку. - Нам нужно передохнуть, подкрепиться, - говорил он. - Потом решим, что делать. - Да, конечно, - хмыкнул германец. - Мы останемся в деревне, в которой не будет даже гнилой моркови, а девчонки уйдут к своим. И больше мы их не увидим. Будем торчать в деревне пока туда не заявятся целой толпой мертвецы и не сожрут нас. - Одну или двух девчонок оставим с собой, - предложил Диос. - А если соплеменники плюнут на них? Подумаешь, потеряют двух девок! Главное не раскрыть тайное место. - Тогда, мы ещё что-нибудь придумаем, - начал терять терпение Диос. - Может, заставим заложниц место показать, может ещё что-то! Так бы спор и продолжался и неизвестно сколько бы длился и чем бы закончился, если бы его не прервал ужасающий звук, раздавшийся из чащи леса. Это был булькающий хрип и стон одновременно, а потом послышался топот. Что-то быстро приближалось из джунглей. Беглецы оцепенели. Ничего подобного им ещё не приходилось слышать. Топот становился всё ближе. И это не мог быть человек. Какое-то животное? Или нечто, чего никто из смертных ещё не видел? - Приготовиться! - рявкнул Диос. Вновь раздался звук. Теперь это было рычание, наполненное бешенством и дикой яростью. Сам топот, по мере его приближения, что-то напомнил Диосу. Ну да! Так мог нестись через заросли разъяренный секач. Диос немало поохотился на них в лесах родной Фракии. Судя по топоту секач был средних размеров. Но почему он так странно рычит и хрипит? Неужели ранен? Но и раненые, они обычно издают другие звуки. Более всего поражали в этих рыках и хрипах совершенно дикий плотоядный голод и беспредельная злоба, не свойственные даже самым свирепым хищникам. Девушки запаниковали и начали пятиться. Две из них затравленно озирались по сторонам, готовые метнуться в чащу. Салемх и Адбир, тоже начали отступать. Диос заметил это и заорал: - Следите за девками! Упустите, головы оторву! Топот и клокочущий хрип были совсем рядом, слышался треск кустов и веток. И вот, из зарослей выскочил хряк. В холке он достигал большинству беглецов до пояса. Выглядело животное ужасно: полузасохшая корка крови покрывала его от рыла и до задних ляжек. На спине зияли глубокие, рваные раны, горло, тоже было разорвано и кровь хлестала оттуда, разлетаясь фонтанами брызг. Но хряка всё это, кажется, совершенно не заботило. Как животное с такими ранами могло так быстро двигаться? Да и умирать оно, тоже не спешило. Более того, едва выскочив на тропу хряк бросился в атаку. Борикс привычным движением лесного охотника вонзил копьё хряку в спину под небольшим углом. Удар был великолепен, но он не остановил животное. Копье так и осталось торчать в его теле, а Борикс едва успел отскочить в сторону. Хряк врезался в куст, издал пронзительный рык и, развернувшись, снова атаковал. Ругий обрушил на голову обезумевшего зверя дубину. Послышался приглушенный хруст треснувшего черепа. Передние ноги животного подогнулись и оно ткнулось окровавленным рылом в землю. Германец замахнулся снова, желая размозжить голову хряка, но тот, вдруг вскочил и с прежней прытью, словно никаких ран у него не было и бросился на Салемха. Дубина Ругия с гулким шлепком ударила по спине зверя. Прикончить хряка, как рассчитывал германец не удалось, но Салемх был спасён. Животное снова упало, только в этот раз подогнулись его задние ноги. Борикс зарычал и, прыгнув на хряка, по самую рукоятку вонзил ему кинжал под левую переднюю ногу. Но толку от того, что он пронзил сердце оказалось не больше чем от ударов Ругия. Яростно хрипя и плюясь кровью, тварь вывернулась и внезапно ей удалось вонзить зубы галлу прямо в лицо. Борикс истошно заорал и, вцепившись обеими руками в челюсти хряка попытался разжать их. Человек и животное, обливаясь кровь, воя, рыча и визжа катались по тропе. Товарищи галла стояли вокруг оцепеневшие, не зная что же предпринять. Нечеловеческим усилием Борикс сломал хряку нижнюю челюсть, после чего смог освободиться. Его левая щека была разорвана и левый глаз вытек. Душераздирающе вопя и зажимая ужасную рану рукой галл начал отползать к кустам. Хряк снова был на ногах и кинулся на Тавмата. Казалось, нет такой силы, которая смогла бы остановить проклятое, заколдованное животное. Иллириец, впрочем, был настороже. Ловким ударом он отсёк зверю верхнюю челюсть, совершенно лишив его возможности кусаться. Но и это не остановило тварь. Хряк продолжал метаться туда-сюда и тыкаться изуродованной мордой в людей. - Держите его, - прохрипел Ругий, поднимая над головой дубину. Салемх и Медда схватили животное, повалили его и прижали к земле. Хряк дергался всем телом, гнусаво подвывал и издавал звуки, похожие на чихание. Из обрубков его ноздрей брызгала бурая слизь - смесь крови и зеленой дряни. Германец принялся наносить дубиной методичные удары. Один, второй, третий... Голова хряка превратилась в кровавое месиво из костей, мяса и мозгов. Ругий перебил животному ещё и все четыре конечности, после чего Салемх и Медда отпустили зверя. Хряк, превратился в почти бесформенную груду окровавленной плоти, но жизнь по-прежнему не хотела покидать искалеченное тело животного. Оно пыталось ползти, извивалось, дергало раздробленными ногами. Но, по крайней мере теперь, уже не представляло опасности. Все повернулись к лежавшему у придорожных кустов Бориксу. Галл по-прежнему зажимал рану рукой, но кровь обильно сочилась сквозь пальцы. - Со мной всё кончено! - закричал Борикс в ярости и отчаянии. Алавикс наклонился к нему. - Брат... - Отойди! Все отойдите! Оставьте меня! - Идём, - угрюмо произнёс Диос, положа руку на плечо Алавикса. - Что?! - галл вскочил. - Бросим нашего брата здесь? - Ему уже не помочь, - фракиец шумно вздохнул и душевная боль отразилась в его взгляде. - Тогда и этого оставим! - Алавикс указал на Саривана. - Ээээ... У меня легкая рана, смотри, кровь уже не течет! - вскричал ливиец. - А мне плевать! - набычился галл. - Всякий, укушенный мертвым человеком или зверем становится таким же! Так? Если мы бросаем одного, то должны бросить и другого! - Успокойся, брат, - Диос попытался образумить товарища. - Тут ведь всё ясно. Бориксу мы, уже не поможем, а Сариван... С ни всё хорошо, он может идти самостоятельно. И кто знает, может зараза не убьёт его. - Я его убью, - угрожающе произнёс Алавикс, шагнув в сторону побледневшего ливийца. Повисла напряженная пауза. - Убью, если увижу, что он стал опасным. - Да, конечно, так мы все решили, - кивнул Диос обрадованный тем, что у Алавикса благоразумие возобладало над эмоциями. - Брат! - закричал вдруг Борикс, делая попытку приподняться на одном локте. - Ко мне, брат... К раненому направился Алавикс, поскольку Борикс, скорее всего звал именно своего соплеменника. Вцепившись в руку подошедшего, Борикс прохрипел: - Прикончи меня. Я не хочу бродить, как эти... Избавь меня, брат от позора. Алавикс всё понимал и не колебался ни мгновения. Быстрый удар кинжалом в сердце оборвал жизнь Борикса. После этого Алавикс отделил голову убитого от тела и что-то тихо зашептал на своём наречии, видимо обращаясь к богам своего народа, просил быть милостивыми и принять душу храброго Борикса в небесных чертогах куда уходят все воины. Остальные беглецы стояли вокруг молча и терпеливо ждали, отдавая дань уважения своему товарищу. Вдали, только теперь с западной стороны послышался приглушенный рык и знакомый уже топот. Ещё один хряк