жны бодрствовать три человека: двое на крыше ближайшего к джунглям дома и одному полагалось приглядывать за островитянками. Диос сообщил Кинди, что утром она может уйти. Ей следовало встретиться со жрецом Арубалом и попросить его принять чужаков. Остальные девушки останутся в деревне, до тех пор, пока не будет решён вопрос. Кинди пыталась возражать. Она хотела, чтобы её подруги пошли с ней, но бежавшие рабы были непреклонны. Слишком ненадёжным, почти отчаянным было их положение, чтобы кому-либо всецело доверять. - За подруг не волнуйся, - передал Салемх слова Диоса. - Никто их не обидит. Мужчины защитят девушек от любой опасности. Кинди ничего не оставалось, как только согласиться. Странно спокойной казалась оставшаяся часть ночи. Словно и не было сражения с ожившими мертвецами, не было бегства из римского лагеря, не было гибели друзей. Всё случившееся казалось уцелевшим каким-то дурным сном. И всё из-за сильнейшей усталости, которая давила, словно каменная плита. Шелест листьев на ветру убаюкивал, мерный плеск волн, накатывающих на песчаный берег бухты неотвратимо затягивал в царство Морфея. Сколько ни боролись со сном Бакий и Медда, первыми заступившими на пост часовых, так они и уснули прямо на крыше. Они не увидели, как из джунглей сначала вышли пятеро оживших островитян разной степени разложения, а затем появился огромный волосатый хряк, умерший от какой-то болезни на краю болота, но возвращенный к противоестественной жизни зеленоватым туманом, что приполз из старого разрушенного храма. Не увидел появления мертвых тварей и Диос, находившийся вместе с девушками в хижине деревенского старейшины, что была расположена ближе к морю. Старый хряк брёл медленно и не издавал ни звука. Похоже, он ещё не учуял живых. Тело животного покрывала засохшая корка болотной грязи. Шкура в нескольких местах на морде отслоилась или сползла, собираясь складками и в них копошились отвратительные белые черви. Тление на левом боку было сильнее, там обнажились рёбра, а кожа свисала клочьями. Два маленьких выпученных глаза напоминали вздувшиеся гнойники. Тошнотворная вонь сопровождала труп животного, а разлагающаяся плоть привлекала тучи мух. Люди-мертвецы выглядели не лучше, а один из них, так и вовсе имел почти обнажившийся череп с пустыми глазницами. Приблизившись к первой хижине почти вплотную, хряк внезапно остановился и в глотке его хрипло забулькало. Он учуял живых, укрывшихся внутри. И вот, взбив задними ногами песок, зверь ринулся прямо на стену. Удар был такой силы, что всё жилище сотряслось. Спавшие прямо на полу Ругий, Одакс и Алавикс вскочили. Сверху донеслись испуганные вопли часовых. Последовал новый удар в стену и раздался угрожающий треск. - Что там? - хрипло выкрикнул Одакс. Ругий выглянул в образовавшуюся в стене щель и выругался. - Да что там такое?! - Кабан! Здоровенный! - германец схватился за топор. - Как, он подошёл незаметно?! - взвыл Одакс. - Спроси у наших часовых! - рявкнул Ругий. Снаружи раздались крики и топот. Бакий и Медда спрыгнули с крыши и побежали в сторону другой хижины в которой рассчитывали укрыться. Трое из мертвецов поплелись за ними. Хряк, оставив полуразваленное жилище, тоже кинулся вдогонку. Двигался он не так быстро, как его мертвый сородич во время схватки на тропе, но размеры и вес этого зверя делали его намного более опасным. Крики и шум снаружи разбудили девушек. Встревоженные, перепуганные, они сбились в кучку, ища защиты друг у друга, кто-то из них, даже взвизгнул. Диос, выставив гладиус перед собой осторожно приоткрыл дверь и выглянул. Салемх, тоже ночевавший в э той хижине стоял позади с кинжалом наготове. - Что случилось? - спросил египтянин шепотом. - Мертвецы в деревне, - также шепотом ответил Диос. - Много? - Я вижу двоих... А вот и третий. Медда и Бакий бегут... О боги! - Что? Что там?!- вскричал Салемх. - Секач! Огромный! Ну и вонь от него... Он гонится за Бакием. Часовые с криками пробежали рядом с хижиной и метнулись в сторону бухты. Хряк гнался за ними с хриплым плотоядным рыком. Но внезапно он замер, словно наткнулся на невидимую стену. Изуродованная морда зверя была обращена в сторону хижины, где укрылись девушки. Диос отпрянул от двери, скорее инстинктивно, словно испугался, что животное заметит его. Но оно и так каким-то образом чувствовало, что внутри есть живые. Впрочем, на хижину хряк не бросился. Он вдруг развернулся и куда-то побежал Диос потерял его из виду. Как оказалось мертвую тварь привлекли Ругий и Алавикс. Они выбежали из своей хижины, чтобы расправиться с мертвецами-людьми. Первым же ударом германец отсёк голову ближайшему противнику. А со вторым, полусгнившим стариком и связываться не пришлось. Обезглавленное тело качнулось назад и задело его. Плоть и кости старика оказались столь хрупкими, что позвоночник переломился пополам, а выпирающие рёбра треснули и прорвали кожу. Лишь, мгновение всё это ещё удерживалось вместе, а потом развалилось на две части. Верхняя упала на песок, нижняя продолжала нелепо двигаться, но вскоре споткнулась о камень и также рухнула, разлетевшись ещё на несколько частей. Трое мертвецов, погнавшихся за Меддой и Бакием пока не представляли опасности. Так что сейчас угрозой был только проклятый хряк. - Голову ему разом не отрубить, - пробормотал Алавикс, следя за приближающимся животным. - Я отсеку ему рыло, а ты перебей задние ноги, - бросил германец, стискивая рукоять топора обеими руками. - Клянусь Одином, мы одолеем его! - Да, брат, - прорычал галл, воинственно встряхивая своими длинными спутанными волосами. - Разделаем свинку! Хряк рванулся прямо на Ругия. Бывший раб был наготове и удар его был страшен. Страшен, но не совсем точен. Каменный клинок вошёл в голову зверя на уровне глаз и вместо того, чтобы отсечь челюсти, как рассчитывал Ругий завяз в плоти и костях черепа. Из раны брызнула чёрная слизь. Германец крутился и вертелся на месте, стараясь одновременно и высвободить оружие и увернуться от напирающего зверя. Алавикс успел перерубить хряку правую заднюю ногу, но это только ухудшило ситуацию. Хряк начал заваливаться на правый бок и Ругий, под давлением огромного веса зверя, уже не смог удержать топор. Пришлось отпустить его. Он так и остался торчать в морде животного. Подволакивая изуродованную конечность и гнусаво свистя полуотрубленным носом, хряк бросился в атаку на Ругия. Германцу оставалось только уворачиваться, рассчитывая на то, что зверь тяжёл и неповоротлив. Но в этот момент левую щиколотку бывшего раба пронзила острая боль. Он вскрикнул и, глянув вниз увидел, что на него напала верхняя половина развалившегося пополам старика. Оказывается всё то время, пока щла схватка с хряком половина трупа, опираясь на локти упорно подбиралась к живым. Полусгившие обломки зубов, некоторые весьма острые впились в ногу до крови. Германец взревел, и наклонившись оторвал от себя изуродованный труп. Он собирался отшвырнуть его, но отвлекся, замешкался и в этот миг хряк налетел на него всей своей тушей. Ругий упал, а животное навалилось на него сверху. От тяжести и невыносимой вони, даже варвару, закаленному всяческими жизненными испытаниями стало дурно. Он попытался закрыться руками, но получил болезненный укус правого запястья, а через мгновение зубы мертвого зверя вонзились ему в правое плечо. Алавикс подскочил к хряку с другого бока и что есть силы ударил его топором по шее. Но отрубить голову не удалось. Чтобы рассечь такую массу плоти, жира и костей требовалось три - четыре удара. К месту схватки бежали Диос, Тавмат и Одакс. Но помочь германцу они, уже не могли. Зверь рвал Ругия с глухим яростным хрипом. Вся изуродованная морда хряка до самых ушей была в крови. Он почти оторвал германцу руку. Тот кричал и бился в агонии, придавленный ожившим трупом. Диос подарил товарищу быструю смерть, вонзив в его переносицу меч. Остальные набросились на животное, нанося ему иступленные, беспорядочные удары. Хряк утробно хрипел и несколько секунд вертелся туда-сюда, словно прибывая в растерянности. Потом, вдруг бросился прямо на Тавмата, но в этот момент Алавикс подрубил животному вторую заднюю ногу. Туша тяжело рухнула и новый град ударов посыпался на неё. Диос отсёк, наконец рыло хряка, а галл несколькими выверенными ударами перерубил зверя пополам. Весь песок вокруг стал чёрным, пропитавшись кровью и гноем. Бывшие рабы стояли уставшие, взмокшие от пота и тяжело надсадно дышали. В это же время Бакий и Медда возле самого берега успешно расправились с преследующими их двумя мертвецами. Обезглавленные тела столкнули в воду, туда же полетели и головы. Последний из оживших - тощий мужчина не имевший ран, но изрядно тронутый тлением, сунулся было в хижину, где прятались девушки, но Салемх встретил его ударом ноги в живот. Слуга Аида вывалился наружу и растянулся на песке. Его левая рука сначала вывернулась под неестественным углом, потом надломилась в плече. Египтянин выскочил следом и пока его противник поднимался, рассёк ему серпом глотку. Лезвие достало и до позвоночника. Голова ожившего завалилась назад и повисла за спиной трупа, удерживаясь, лишь на сморщенных ошмётках кожи. Салемх забежал сзади, ухватил голову мертвеца за волосы, чуть оттянул её вверх, чтобы натянулась и кожа, после чего вторым ударом закончил