отступление? Мертвые через пару часов дойдут до побережья и нам всё равно придется иметь с ними дело. Между тем не забывайте, наши корабли все еще нуждаются в ремонте и необходим запас свежей воды. - Кто будет удерживать восточные ворота? - спросил Гай Марсий. - Этим людям придётся тяжелее всего. А когда ворота откроются, они рискуют погибнуть, если толпа оживших до них доберётся. - Защиту ворот я думал возложить на раненых, - сказал Севериан. - Терять им всё равно нечего. - Не все из них это понимают, - покачал головой Флавий Левк. - Нужно пообещать им, что возьмём их с собой, - предложил Оппий Скрибоний. - То есть обмануть их? - прищурился Севериан. - Вовсе необязательно, - покачал головой опцион. - Мы и в правду могли бы позволить раненым пойти с нами. Вреда от этого не будет. Когда же с ними начнётся... это... Мы будем готовы. - Хорошо, - кивнул Севериан, поднимаясь. Выйдя из палатки, он встал возле входа. Опционы по обе стороны от него, центурион Флавий Левк вышел вперёд и гаркнул: - Солдаты, строиться! Привычные к дисциплине воины быстро и слаженно образовали перед преторием построение в две шеренги. Здесь были все, кроме часовых на башнях и группы раненых, стоявших отдельно. Восемь человек, были уже совсем плохи. Их затащили в одну палатку и тоже приставили часовых. Севериан вкратце изложил солдатам свой план и призвал их сохранять мужество и стойкость. Он сказал, что знает, как они устали, но отдыхать дольше, а тем более до утра - нельзя. Воины встретили речь трибуна одобрительными возгласами. Каждый из них понимал - трибун прав и промедление смерти подобно. Затем, когда возгласы стихли, Севериан обратился к группе раненых. - Нет смысла напоминать о том, что вас ждёт в скором времени, - он указал на палатку, в которой стонали и корчились от боли их товарищи. - Но я вправе напомнить вам, что вы всё ещё римские солдаты. Держать оборону возле ворот - вот что хочу предложить вам. Как видите это не приказ, хотя, я как трибун вправе отправить вас, даже на верную смерть. Кто останется, жив - пойдёт с нами к побережью. - Значит, решили прикрыться нами? - зло прищурился Аррий Кальв. - Пока нас будут раздирать на куски, пока мы будем страдать и обливаться кровью, вы значит, спасетесь. - Я могу избавить тебя от страданий прямо сейчас, - прорычал Флавий Левк, выхватывая меч. Аррий Кальв и несколько его сторонников, тоже взялись за оружие. Севериан положил руку на плечо центуриону и призвал его успокоится. Опять назревала междоусобица. Допустить ее, было, никак нельзя. - Вы обречены, так уж распорядились вашими судьбами боги, - сказал Севериан разъяренному солдату. - Я вот вижу, как твоя рука начала гноиться. И дальше будет ещё хуже. - Эта рана пустяк! - вскричал Аррий Кальв. - В лагере на берегу среди моих вещей есть мазь, которая излечит эту царапину. - А мне сдается, что ты сдохнешь, а потом обратишься и мне придется снести тебе голову, - глухо произнес Флавий Левк. - Так может, лучше это сделать сейчас? - Прекратить! - рявкнул Севериан. - Вот, моё последнее слово: те из вас, кто согласится защищать ворота, пойдут с нами, остальных мы оставим здесь. - Трибун выразительно посмотрел на Ария Кальва и группу его сторонников. - Вы можете стоять в стороне. Отныне я не считаю вас римскими солдатами и своими подчиненными. Предоставляю вас вашей судьбе. Последние слова трибуна возаимели нужное действие. Некоторые из сторонников Ария Кальва начали неуверенно переминаться с ноги на ногу. Вот, один из них шагнул вперёд, потом ещё один, ещё... Аррий стоял бледный с поджатыми губами, в глазах его была лютая ненависть. Возле него остались лишь четверо его сторонников из двух десятков. - Вы не можете так с нами! - закричал он. - Грязные ублюдки! Ещё мгновение и казалось, он бросится на трибуна, но тут с одной из башен раздался крик - Наши! Наши за стеной! Мгновенно позабыв о ссоре, все ринулись к стенам и начали забираться по лестницам наверх. Вокруг лагеря толпились уже немалые толпы мертвецов. От них исходил ужасающий смрад, за прошедшую ночь разложение начало проистекать сильнее и быстрее. Выглядели ожившие трупы отвратительно: мертвенно бледная или пожелтевшая кожа, тут и там покрытая синеватыми трупными пятнами, провалившиеся глазницы, гной выступающий из рваных, колотых или резанных ран, выступающие зубы с распухшими дёснами, повсюду засохшие корки крови. Бродили в толпе и обезглавленные. Точно сказать, сколько собралось оживших вокруг лагеря, было трудно. Никто их специально не считал. На первый взгляд более трёх сотен толкались и бродили у восточной стены и ворот. Около южной, было около сотни мертвых каннибалов. Севериан, как и все остальные смотрел в северо-восточном направлении, куда показывал часовой. Там были невысокие холмы, прокрытые джунглями, но кое-где между скоплениями деревьев имелись просветы. В той стороне часовой и заметил нескольких людей в римских доспехах. - Сколько их? - спросил трибун у часового. - Я видел троих. Вот, римляне снова показались. Теперь и Севериан их увидел. Но не троих, а по меньшей мере шестерых. Они, спотыкаясь, брели в сторону лагеря, но были еще далеко. Впрочем, одного из них, Севериан узнал, даже с такого расстояния. Позолоченный анатомический панцирь было трудно не узнать. Марк Сабин! Солдаты, бывшие с ним, видимо все кто уцелел. Римляне, были явно измучены, они шли, поминутно спотыкаясь, сам Сабин шатался из стороны в сторону и всякий раз хватался за стволы деревьев, чтобы хоть на мгновение перевести дух. Но снимать доспехи он не спешил, хотя это принесло бы ему некоторое облегчение. Рядом с Сабином трибун заметил и келевста Марка Петрия. Тот, в отличии от своего командира шёл налегке и был вооружён лишь мечом и длинным кинжалом, которым можно было, как колоть, так и рубить. Двое солдат, также предпочли снять доспехи, но остальные не стали рисковать. Пробираясь между деревьев и кустов люди Сабина поминутно оглядывались. В просветах между зарослями Севериан заметил нелепые, медленно бредущие фигуры оживших. Их было много, не меньше двух сотен. Вот римляне приблизились к отмели. Начали затравленно оглядываться. Потом, застыли в ужасе, увидев, как много мертвецов скопилось возле лагеря. Но в этот же миг, беглецы заметили на башнях часовых, которых выдал блеск шлемов на солнце. Громко крича и размахивая руками, люди Сабина устремились к лагерю. Несмотря на страшную усталость, они нашли в себе силы бежать, поскольку оказаться под защитой крепких стен, было для них теперь единственной возможностью выжить. Появление живых вне лагеря, было, тут же замечено мертвецами. Многие из них начали поворачиваться в ту сторону, откуда бежали солдаты. И вот, немалая толпа устремилась к ним. Сабин, что-то прокричал и махнул рукой, показывая своим людям, что толпу надо обогнуть. Он, уже понял, что к восточным воротам не прорваться и теперь бежал к южным в надежде, что там мертвецов будет не так много. Один из его солдат, отставший от остальных, в изнеможении упал. Он попытался подняться, но у него не вышло. Силы оставили его. - Не бросайте! Помогите! - донёсся до лагеря его крик, полный отчаяния и ужаса. Но никто не остановился. Теперь, каждый был только сам за себя. Мертвецы медленно, но неотвратимо приближались к упавшему. Солдат, продолжая кричать вскочил, но пробежав шагов десять, снова упал. Лежа в траве, он тяжело дышал, как загнанная лошадь из груди его вырывались хрипло-свистящие звуки. Ожившие подступали со всех сторон, многие, даже ускорили шаг. Солдат перестал кричать. Наверное, сил не осталось, даже на это. Издавая всхлипы и хрипы, он пополз в сторону противоположную от лагеря. Но спастись, он уже не мог. В несчастного со всех сторон вцепились десятки гниющих рук. Он снова закричал, отчаянно в предсмертной тоске. И тут просвистела стрела и пробила его грудь с левой стороны. Солдат повернул измученное лицо в сторону лагеря и умер с благодарностью в глазах. Он уже не чувствовал, как зубы живых трупов жадно впиваются в его лицо и руки, не чувствовал, как холодные окостеневшие пальцы раздирают кожу, мышцы и вытягивают из его живота внутренности. На стене нескольких человек стошнило, а сирийский лучник Ариваз, подаривший товарищу милосердную смерть, отбросил лук и вытащил свой меч. - Спи спокойно, брат, - прошептал он. Все, включая трибуна одобрили такой поступок. - Что там у южных ворот? - спросил Севериан у поднявшегося на стену Флавия Левка. - Оживших все еще много, - сообщил центурион. - Некоторые пошли на встречу нашим, но пока, не более десятка. Зато, от восточных прёт большая толпа. - Проклятый Сабин может расстроить наши планы, - нахмурился Севериан. - Мы не должны допустить, чтобы в той стороне было слишком много мертвецов. Южные ворота не открывать. Пусть Сабин и его люди отступают к реке, а оттуда в сторону болот. Крикните им, как приблизятся.