ал противника внушал ему некоторое опасение. Лезвие промелькнуло в опасной близости от груди. Поединщики на мгновение разошлись, но тут же схлестнулись снова. Сталь звенела о сталь. Стремительные колющие удары чередовались с рубящими. Блок, уход, контратака. Выпад, шумное дыхание бойцов. Первым начал сдавать Марк Петрий. Он был вымотан почти до предела, кроме этого его соперник был моложе и как выяснилось лучше владел мечом. Шаг за шагом келевст отступал под градом ударов. Его атаки кинжалом, тоже, более не приносили успеха. Центурион быстро определил стиль боя противника и его тактику. Единственное, что успокаивало Марка Петрия, это то, что трибун приказал обезоружить, а не убивать его. В отношении же Флавия Левка у келевста были развязаны руки. И он, униженный превосходством противника, пылал яростью, дикой всепоглощающей ненавистью. Убить этого проклятого центуриона! Выпустить этому заносчивому ублюдку кишки! В какой-то момент Флавий Левк приоткрылся. Его живот на секунду оказался незащищенным. То, что надо. Прекрасный шанс! Собрав оставшиеся силы, Марк Петрий сделал яростный выпад мечом, более всего, надеясь отвлечь центуриона. Он метил ему в лицо, в то время, как рука с кинжалом метнулась снизу вверх - в живот. Но Флавий Левк, словно ожидал такой атаки. И не исключено, что сам же спровоцировал её. Центурион увернулся от кинжала и в тот же миг нанёс замысловатый удар под углом сверху. Таким ударом, он, запросто мог бы прикончить мятежника, пробив ему шею или размозжив затылок, но в этом бое ставилась другая задача. Меч Флавия Левка поднырнул под меч келевста, а затем, последовал резкий рывок вверх. Выпад, сделанный Марком Петрием лишил его равновесия, а хитрый прием противника обезоружил. Кувыркаясь, гладиус отлетело в сторону. Марк Петрий разразился бранью. У него ещё оставался кинжал, но какой от него теперь толк? А в прочем... В приступе бессильной злобы, келевст метнул кинжал, целя в горло противника. Флавий Левк не ожидал подобного. Его спасло лишь то, что соперник страшно устал, да и ярость, переполнявшая Марка Петрия, помешала точно и хладнокровно прицелиться. Кинжал, пролетев на расстоянии ладони от лица Флавия Левка, упал куда-то в траву. Центурион побледнел, осознав, что был на волосок от смерти. Он поднял меч и раскроил бы келевсту голову, если бы не грозный окрик трибуна Севериана. - Остановись! Тяжело, шумно дыша, Флавий приставил острие меча к горлу Марка Петрия. Глаза центуриона сверкнули холодом стали. - Если бы не приказ трибуна, харкать бы тебе кровью, ублюдок. Марк Петрий ничего не ответил, лишь бросил на центуриона яростный, полный ненависти взгляд. Ему связали руки, несмотря на протест Марка Сабина. - Тебя, следовало бы, тоже скрутить, - резко бросил трибун. - Да нет времени на это. Сдашь оружие, когда прибудем в лагерь. Отряд двинулся дальше. Вскоре, римляне вошли в ущелье. Там, двигаясь мимо отвесных , почти смыкающихся наверху стен, Севериан сказал Флавию Левку: - Нужно здесь организовать оборону. Просто, перегородить путь чем-то и поставить часовых. Рано или поздно мертвецы придут сюда. Здесь на побережье это единственный путь. Конечно, скалы можно обогнуть и выйти на пляж с другой стороны, но на это понадобится немало времени и вряд ли мертвые станут искать этот обходной путь. - Они тупы и лишены всякого воображения, - кивнул Флавий Левк. - Просто, идут вперёд если чуют живых и двигаются туда, где есть проход. Мы перекроем его. Я сразу же распоряжусь, как прибудем в лагерь. Постепенно становилось светлее. Скалы по сторонам начали расходиться и впереди, тоже появился просвет. До выхода из ущелья оставалось совсем немного. Впереди, уже сверкнула желтая полоска пляжа и изумрудно-бирюзовая гладь моря. Внезапно, с той стороны раздался пронзительный женский крик. Тит Севериан, Флавий Левк и Афибан, обгоняя всех остальных, бросились вперёд. В десяти-пятнадцати шагах от выхода из ущелья они увидели юную островитянку, на которую надвигались двое мертвых римлян - либурнарий с разодранной в клочья гортанью и один из моряков, сплошь покрытый ужасающими ранами и обнажившимися ребрами. Девушка сжимала обеими руками гладиус и отчаянно размахивала им перед собой. Но остановить оживших, она не могла. Они неотвратимо надвигались на нее и если бы не появление отряда Севериана, рано или поздно добрались бы до девушки. Кроме этого со стороны пляжа, ковыляли ещё два трупа. Выглядели они, еще более ужасно. С лиц содрана кожа, руки по плечи в крови, у одного была изъедена нога почти до кости выше колена, голова другого держалась почти на обнажённом позвоночнике, а там где у человека положено быть шее, теперь свисали, лишь клочья мяса, едва прикрывающие позвонки. Учуяв живых ещё издали, они ускорили шаг. У Севериана зародилось нехорошее предчувствие. Идут со стороны пляжа! Проклятие богов! Что-то произошло в лагере за время его отсутствия, иначе эти ожившие не бродили бы тут. Первыми обезглавили тех, что наседали на кричавшую от ужаса девушку. Только теперь, приблизившись, Севериан смог разглядеть ее. Асанти! Дочь старейшины! Как она оказалась здесь? И зачем? Но все вопросы - потом. Вверив спасенную островитянку охране Афибана и двоих солдат, Севериан и Флавий Левк напали на вторую пару оживших. Два точных удара и путь был свободен. Они выбежали на пляж и застыли. Первое, что они увидели - порядка дюжины мертвецов, бродящих по песку возле самой линии прибоя. Палатки на берегу были, либо опрокинуты, либо смяты и все заляпаны кровью. Песок вокруг обильно пропитался кровью. Никого из живых они не увидели. По разгромленному палаточному лагерю бродило ещё несколько живых трупов. Возле тропы, ведущей к зданиям в скалах, было еще пять-шесть мертвецов и там же валялась здоровенная свиная туша, покрытая бурыми потёками полузасохшей крови. У хряка были отрублены конечности, так что он двигаться не мог, хрипел, харкал черной кровью и извивался, отчаянно пытаясь двинуться вперёд. Что же тут произошло? Неужели ни осталось никого в живых? Кто-то ведь должен был остаться? Словно прочитав мысли трибуна, Флавий Левк сказал: - Наши, скорее всего, укрылись где-то наверху в здании. Римляне вышли на пляж и устремились вверх по тропе. Мертвецов стоявших на пути обезглавили, но разрубать тела не стали. Времени на это, как обычно не было. Их просто спихнули вниз, и трупы, нелепо размахивая руками, покатились по каменистой тропке. Вбежав наверх, на первую террасу римляне увидели толпу мертвецов числом около полусотни. Островитяне и римляне вперемешку. Все они толкались возле входа в храм. Поскольку створки центральных ворот были сломаны, ожившие беспрепятственно могли бы проникнуть внутрь. Так чего же они тут торчат? И тут у Севериана мелькнула мысль, что эта полусотня, которую они видят, лишь малая часть мертвецов, проникших в здание. Почуяв живых, мертвецы начали выходить из храма. Их число росло и росло. Три или четыре сотни! - Отходим, - прохрипел Севериан. - Отходим вниз. Прорваться через такую толпу было немыслимо! Это было бы настоящим безумием затевать сражение здесь, на столь узком и ограниченном участке. Оторваться от медленно бредущей толпы мёртвых было нетрудно, но здесь, как и ранее на болоте, римляне попали в западню. Пока они спускались, снизу с пляжа начали подтягиваться бродившие там ожившие. Их набралось до трёх десятков. Ещё столько же шли с разных сторон, но были пока далеко. Отряд Севериана оказался зажат между этой группой и вышедшей из храма толпой. - Нужно прорваться, пока их там немного! - закричал Флавий Левк, указывая в сторону пляжа. Центурион устремился вниз по тропе одним из первых. Римляне отбросили оживших, закрывавших им путь и перепрыгивая через хрипящую, дергающуюся тушу хряка побежали в сторону моря. Протягивая руки со скрюченными пальцами, мертвецы лезли со всех сторон. Сомкнутый строй был против них бесполезен. Теперь, каждый солдат отбивался сам по себе, или же римляне разбивались на пары, тройки, чтобы прикрывать друг друга со спины, но при этом не мешать друг другу делать удары с широким размахом и отсекать кровожадным мёртвым каннибалам головы. Постепенно вся эта дерущаяся масса людей и оживших отступала к линии прибоя. Со стороны горной тропы медленно, но неотвратимо, как смертный приговор надвигалась толпа мертвецов. Из ущелья, тоже показались ходячие трупы. Оттуда следовало ожидать ещё большую группу, по сути всех, кто бродил вокруг лагеря у водопада. О том, чтобы перекрыть ущелье, уже не могло быть и речи. Тит Севериан затравленно озирался по сторонам. Его людей со всех сторон теснили к морю. У римлян оставался единственный выход: спешно отступать вдоль берега, чтобы не дать прижать себя к воде. Вот только куда отступать? Где укрыться потом? И неужели придётся бросить корабли и всё имущество и снаряжение? И там, в храме на скалах, наверняка кто-то из его людей ещё остался. Не зря же толпа оживших так упорно лезла туда. Но о них придётся подумать после. Пока следовало спасти тех, кто был сейчас здесь, с ним. Севериан хотел было уже отдать команду, чтобы все отступили к самой воде и начали двигаться вдоль прибоя на север, поскольку там в отличии от юга в побережье не врезалось так много глубоких заливов и русел рек, что сильно затруднило бы отход. И тут, кто-то