Глава 4
Пятница уже много лет считалась у них банным днем, менялись только бани. Теперь Валентин Петрович, Родион Николаевич Александров и Олег Леонидович Рысин посещали или элитное заведение в центре Питера, или выезжали на выходные на дачу, правильнее будет выразиться – в загородную резиденцию господина Туманова, где имелись и парная, и финская сауна, и довольно большой бассейн, и оранжерея, и… В общем, все то, что простому советскому труженику, бывшему завхозу обычного проектного института, долгие годы снилось в розовых снах. С появлением определенных возможностей, после известных перемен в обществе он воплотил все свои голубые мечты в жизнь и теперь наслаждался комфортными условиями проживания и отдыха. Любил роскошь господин Туманов, как и два его помощника, партнера и друга – господа Александров и Рысин, бывшие скромный бухгалтер и плановик, ныне управляющий банком «Купчинский кредит» и вице-президент АО «Сапфир».
Поскольку на этот раз все трое в субботу намеревались трудиться – каждый на своем посту, – местом вечернего отдыха в пятницу была избрана городская баня. Вышколенный персонал уже давно научился ничему не удивляться, не задавать никаких вопросов и принимать как должное все происходящее во вверенном им банном заведении.
Секретарша Туманова Алевтина Георгиевна позвонила днем в баню и предупредила, что будут трое с дамами, ну и плюс телохранители, конечно. Так что следовало подготовить выпивку и закуску. Их обычные «нумера» – это уж само собой. Директор бани, как всегда, обеспечил все по высшему разряду. Он вел специальный журнал, куда тщательно записывал подмеченные им или кем-то из сотрудников вкусы и пристрастия постоянных клиентов – и в плане алкогольных напитков, и в плане закусок, и в плане женщин.
Первым приехал Туманов со своими телохранителями, которые тоже обычно расслаблялись с шефом в баньке; правда, имелись исключения: они не принимали спиртного (может, только по полбанки пива после первого захода) и не пользовались услугами профессионально ласковых девушек. Этим они занимались потом, после окончания трудовой вахты, благо шеф платил достаточно, так что ребята могли позволить себе самые изысканные удовольствия.
Вторым прибыл Рысин – прямо из здания их бывшего проектного института, где на него в эту пятницу навалилось много работы: Туманов отсутствовал с самого утра, помогал Лене Филатовой разобраться с какими-то проблемами. Валентин Петрович лишь в нескольких словах сообщил Олегу по радиотелефону, что в том купе, в котором Лена ехала из Москвы, зарезали какого-то мужика, поэтому нужно поскорее ментов от нее отогнать, чтобы не мешали жить и работать на благо Туманова и К°. К тому же и Туманова, и Рысина, и Алекса интересовало, что же Лене удалось вытянуть из Юханссона.
Последним появился Александров. Он тоже устал после сумасшедшей банковской недели. Совмещать обязанности управляющего «Купчинским кредитом» и финансового директора всех тумановских проектов – дело нелегкое. Но Родион справлялся, перекладывая большую часть банковской работы на плечи своих замов, которых подбирал долго и тщательно и сумел переманить с предыдущих мест работы более выгодными условиями.
Какое-то время говорили ни о чем. Потом Рысин поинтересовался, что стряслось с Леной.
Александров в удивлении приподнял брови: он впервые услышал о случае в вагоне и о Лениных трудностях. Этой женщиной ему так и не удалось обладать, хотя при каждой их встрече у него мгновенно появлялось желание…
Дожевывая ломтик колбасы, Туманов с невозмутимым видом сообщил, что у нее в купе зарезали какого-то мужика. Не при ней. Она считает, что его уже мертвого «привели» в вагон. И Туманов придерживался того же мнения. Поскольку Леночка – девочка наблюдательная и весьма неплохо подготовленная.
– То есть мертвого привели в вагон? – не понял Алекс. – Как же так?..
Рысин слушал, раскрыв рот.
– А так, – пожал плечами Туманов. – Зарезали где-то доброго молодца другие добрые молодцы. Не от нечего делать, наверное. Думаю, что просто так подобный маскарад устраивать бы не стали. Но это нас не касается. Ленку коснулось, правда, но тут получилось стечение обстоятельств. Труп ведь не нам посылали? Не нам. Пусть адресаты голову и ломают.
– Все-таки, Валя, объясни, пожалуйста, как можно привести труп в вагон? – настаивал дотошный Александров. Он привык работать с цифрами и любил точность во всем.
– Одежду облили водкой или бормотухой, так, чтобы разило за версту, и под белы рученьки, как ужравшегося вусмерть друга, приволокли, раздели, уложили, извинились перед попутчиками и покинули место действия. Естественно, все в вагоне решили, что это просто пьяный мужик, до Питера проспится. Провожатые билет отдали проводнику, соседи его, конечно, не трогали и с вопросами не приставали. На подобный подход и рассчитывали.
– М-да, – пробормотал Алекс.
– А известно, кто он? Труп, в смысле, – уточнил Рысин.
Туманов записал на всякий случай имевшиеся данные. Но никогда про такого не слышал. Лена тоже. Как и Алевтина Георгиевна. Валентин Петрович даст в понедельник соответствующее задание Равилю – сейчас Кильдеев в любом случае другим расследованием занят. Только, наверное, ребята зря потратят время. Ленке просто не повезло с попутчиком.
Туманов усмехнулся.
– Слушай, а когда же его обнаружили, если она тебя на вокзал с самого утра высвистала? – не отставал Рысин.
– Труп свалился с полки среди ночи. На Ленку и еще одну тетку-бизнесменшу.
– Что за мадам? – спросил Алекс.
– О господи!.. – вздохнул Туманов. – Торгует собаками, лошадьми и лесом. Ну и бабец, хочу вам сказать, мужики. Честно признаюсь, я бы ее придушил после первой брачной ночи.
Друзья с удивлением смотрели на Валентина Петровича.
– Она вопила так, что я думал: ну, Родик у себя в Купчине услышит и прибежит спасать «бедную старую женщину», как она себя называла. Ты ведь у нас слаб по женской части – все их, стерв, жалеешь.
Мужчины расхохотались и долго не могли успокоиться.
– Так, шашлычки подошли, – заметил Валентин Петрович.
Пока Александров, ближайший из всей компании к шашлычнице, снимал шампуры, Туманов продолжал свой рассказ.
Он брал с собой на вокзал Ливанова: мало ли что? Они с ним Ленкину версию послушали, и оба с ней согласились. Менты скорее всего ни Ленку, ни эту самую «бедную старую женщину», Веру Григорьевну, больше не тронут. Старший у них – капитан, которому через год-два на пенсию, и ему уже все по фигу. Ливанов ему, по указанию Туманова, две сотни сунул «за обходительное обращение». Мент, естественно, нужный протокол составит, чтоб Ленку больше не беспокоили. В общем, все довольны, и мент больше всех, потому что и так ясно: девка ни при чем, а ему еще за то, чтоб меньше служебного рвения проявлял, «зеленых» отвалили.
– Давайте за наших доблестных стражей правопорядка выпьем, – предложил Алекс. – Чтоб им и дальше так же плохо платили, чтоб они никогда не стали похожи на американских полицейских, которые взяток не берут.
– Скорее американцы нашим уподобятся, чем наши – им, – заметил Рысин. – Ну какой гаишник, например, устоит перед дорогим сердцу каждого российского мента портретом американского президента?
Туманов предался воспоминаниям и поведал друзьям, как один ныне убиенный и очень известный в городе на Неве человек в интервью скандально известному журналисту признался: мол, честного мента встретил лишь однажды – в сумасшедшем доме.
– Да, кстати, и Константин Павлович порадовал нас своим появлением, – заметил Туманов.
– Какой еще Константин Павлович?
– Окорок на вокзал пожаловал. Третий в купе, вернее, четвертый – это коммерческий директор окороковский, Куприянов. Раньше в каком-то отделе проектного института работал, чертил что-то. Теперь носится все время – то к поставщикам, то к покупателям. Живчик такой. С выставки торгового оборудования из Москвы ехал. Вот собралась компашка…