— Она умерла почти сразу после того, как заснула, — пробормотала Мотылинка. — У неё почти не было шанса. Что-то знало, что она будет там.
Собравшиеся обменялись неловкими взглядами.
— Но как? — спросила Ледошёрстка. — Сумрачный лес большой… не так ли? — после нескольких кивков она продолжила. — Каковы шансы, что что-то ожидало именно в том месте, куда попала Ивушка?
Корнецвет услышал раздраженное рычание и посмотрел на Воробья.
— Если только они не знали, что она придёт, — предположил он, нахмурившись.
— Откуда им знать? — спросил Корнецвет. — Уголёк как-то наблюдает за нами?
Мотылинка села, в её глазах внезапно блеснула ясность.
— Может, ему и не нужно, — мяукнула она. — Ивушка мысленно тянулась к Мягкогривке, помните — чтобы направить её. — Она посмотрела на других котов, которые кивнули. — Может быть, Уголёк перехватил эту связь? Может быть, это предупредило его, что кто-то из племён переходит границу.
На мгновение воцарилась тишина, каждый что-то обдумывал. Корнецвет почувствовал себя плохо.
— Теперь мне стало ещё яснее, что я должен быть тем, кто это сделает, — продолжил Тенесвет. — Я больше никому не позволю умереть вместо меня.
Он зашагал к Лунному Озеру.
Но прежде чем Тенесвет смог дотянуться до него, Воробей прыгнул ему навстречу и посмотрел на него его ясными, пустыми глазами. — Не смей! — плюнул он. — Разве ты не понимаешь, что это была ошибка?
— Воробей прав, — согласился Корнецвет и подошёл к Тенесвету. Он провёл хвостом по боку целителя, пытаясь успокоить его. — Больше никто не войдёт в Сумрачный лес. Это слишком опасно — даже для кота с твоими способностями. — Тенесвет раскрыл пасть, чтобы заспорить, но Корнецвет устремился вперёд. — Что-то убило Ивушку почти сразу, как только она вошла в Сумрачный лес. У нас есть теории, но мы не знаем правду. Кто сказал, что то же самое не случится с тем, кого мы отправим в следующий раз?
— И что же ты предлагаешь? — потребовал Тенесвет, слова Корнецвета никак не успокоили его. — Сесть на месте и позволить нашим друзьям остаться в Сумрачном лесу?
— Да, — ответил Корнецвет, заставляя свой голос быть максимально ровным. — Пока мы не придумаем, как добраться туда, не рискуя жизнью, это именно то, что мы собираемся делать.
За его словами последовало несколько невнятных возгласов и одобрительное бормотание.
Только Мотылинка, охваченная горем, молча смотрела на тело Ивушки.
Глава 7
Рассвет уже немного прошёл, когда Ледошёрстка и её соплеменники вернулись в лагерь Грозового племени. Яркий день, казалось, высмеивал тьму горя в её сердце. Речное племя потеряло свою целительницу, а Грозовое племя не стало ближе к возвращению своего предводителя или глашатаи. По прошествии дня Ледошёрстка поняла, что всякая надежда на мир в племени ушла.
Как только она и остальные достигли каменной впадины, остальные члены племени столпились вокруг, требуя рассказать, что произошло. Ледошёрстка ожидала, что Львиносвет расскажет эту историю, но, к её удивлению, тот махнул ей хвостом.
— Скажи им, — выдохнул он, словно не мог выразить словами ужасную сцену.
Собравшись с духом, Ледошёрстка выдавила слова, чтобы описать встречу на Лунном Озере: как предводители и целители обсуждали, что делать, чтобы спасти Белку, и спор о том, какой кот должен попытаться войти в Сумрачный лес. Казалось, что она вновь переживает всё это. Её соплеменники ахнули от ужаса, когда она рассказала им, как умерла Ивушка.
— Но как какой-то кот из Сумрачного леса смог так быстро добраться до неё? — воскликнула Маковка.
Толпа вторила её словам.
— Может быть, вы неправильно поняли, что произошло, — предположила Ветвь. — На Лунном Озере всё может сбить с толку.
Ледошёрстку не удивила реакция соплеменников.
«Не думаю, что поверила бы этому, если сама там не была».
— Ивушка грезила о своём пути в Сумрачный лес, — повторила она. — Но она так и не проснулась. Она умерла, и целители не смогли её оживить.
Её слова были встречены шепотом беспокойства, соплеменники смотрели на неё в крайнем испуге.
«И я ещё даже не сказала им самой невероятной части».
— Корнецвет говорит, что видел, как что-то схватило её дух и затащило в Лунное Озеро, — продолжила она.
— Ага, а ежи летают! — насмешливо мяукнули из толпы.
Ледошёрстка не почувствовала обиды.
— Я знаю, как безумно должна звучать моя история. Но я доверяю Корнецвету, — настаивала она. — Он не стал бы лгать. Однако я понимаю, что от этого не легче принять правду. Я не очень хорошо знала Ивушку, но уважала её не меньше, чем любую кошку, особенно когда она вызвалась добровольцем на миссию, которая, как она знала, была опасной.