И действительно, довольно быстро появился молодой поджарый мужчина.
- Студиозы, начиная с первого курса, будут двигаться по лестнице, в том порядке Академий, который я назову. - Он прокашлялся. - Магическая Академия Матура. - Тут же поднялись тридцать студентов, лица которых были знакомы по первенству. - Бортовая Академия. Академия прикладной артефактики. Академия лекарского искусства.
Мужчина продолжал перечислять, а в комнате происходили перемещения - все старались прибиться поближе к своим.
Лучшие студенты первого курса Магической Академии Матура приготовились представлять свое учебное заведение. Все, кроме Бирасы, имели опыт преодоления крутых лестниц, не глядя под ноги. Правда, Шарату Ласель тренировала на их винтовой лестнице, но, в отличие от остальных присутствующих, растерянных в их группе не было.
Двери распахнулись, под окончание представления: «... Первый курс».
Глядя строго в зал все пятеро ровным рядом, четко поместившись на лестничном пролете, шествовали вниз в зал. Зал аплодировал. Многие мужчины плотоядно смотрели на Шарату и Ласель, а женщины на Золотека. Вот на Бирасу и Отерита все смотрели с умилением, словно уже понимали, что вмешаться в хрупкий мирок юной влюбленности никому не удастся.
- Второй курс. - Провозгласил конферансье.
Второй курс шел менее уверенно, но все также смотрели в зал, в основном на своих же первокурсников, чтобы не теряться, когда окончат схождение. Одежды у второго, да и всех остальных курсов, смотрелись хуже. Были дешевле, были дороже, но ни у кого не нашлось настолько изумительных нарядов.
Бал не начнется, пока не выйдут все студенты и вот тут-то все и осознали просчет: Академий в Постоне много. Тут представлены все.
В общем, парад малолеток закончился только через три с половиной часа: время двигалось к Излому, и все одаренные чувствовали особое скопление Магии, свойственное этим минутам: последним этого года и первым нового.
На эти мгновенья свет в зале погас и стали видны феи, чья Магия концентрировалась вокруг них и излучала слабое свечение. Присутствующие эльфы затянули традиционную (конечно, прекрасную), песнь, а зооморфы приняли свой второй, близкий к природе, облик. Краем глаза Ласель заметила, что большинство потратились на одежду, созданную по технологии Карцера: она рассеялась легкой дымкой при принятии второй ипостаси и такой же легкой дымкой вернется обратно, когда придет время. Гномы припали на одно колено, опираясь на свое церемониальное оружие, такое же монументальное, как и они сами, а люди просто прикрыли глаза, наслаждаясь самыми волшебными мгновениями в году.
Иногда Отериту казалось, что на эти самые минуты, когда старый год сменяется новым, замирает весь мир, прислушиваясь к тишине, в надежде услышать что-то такое, что изменит их жизнь. Это были короткие мгновения, когда никто его не ненавидел, не пытался заставить забыть собственное естество и не следил, чтобы он не покинул пределы поместья. Момент свободы и абсолютного счастья, дарованного ему лишь однажды в год.
Стоило свершиться Излому Года, а оркестру возобновить исполнение, произошло сразу несколько вещей. Во-первых, грохнул вальс-марш, традиционно первый танец в начале каждого года. Соответственно, знакомые с порядком действий гости вечера встали в пары. Во-вторых, с очаровательных первокурсниц всех Академий Постона слетели их прекрасные бальные платья.
Для Ласель время будто застыло. Она метнулась к Золотеку, но не успела ничего сделать: ее наготу прикрыли струи воды, а мягкая магия подняла ее в воздух. Вода текла, облегая фигуру, не трогая прическу и даже не затрагивая припудренное декольте. Уже оказавшись над головами замерших гостей, она обратила внимание, что все сконфуженные первокурсницы парят над гостями, одетые в платья из воды. В центе, чуть выше остальных, парила Шарата. На лице ее застыла ровная улыбка, а пальцы быстро перебирали воздух.
Девушки, сначала затравлено оглядывались, но быстро нашли спокойных Шарату и Ласель, и тоже как-то успокоились и перестали так явно бояться. Ласель сделала единственное, что пришло ей в голову: она дала оркестру знак и начала танцевать, заигрывая со стихией.
Шарата эту игру охотно поддерживала, помогая ей потоками, кружа воду вокруг себя.
Первым пришел в себя Золотек: он быстро переместился так, чтобы оказаться под Шаратой и принял у нее эстафету, создав плотные, осязаемые воздушные потоки, он кружил девушек, прикрывая их наготу скорее не подобием одежды, а просто делая воздух вокруг них слишком плотным, чтобы что-то разглядеть.
В процессе к нему спустилась Ласель, имитируя сошествие ангела с небес, наклонилась к самому его лицу и нежно улыбаясь прошипела:
- Придумай с платьями что-нибудь.
Следующим в центр образовавшегося круга, свободного от гостей, Отерит вытолкал щуплого черноволосого мальчонку, который даже на вид заикается, смотревшегося как палка, несмотря на подогнанный фрак. Тот принял эстафету у Зототека, создав яркие огненные платья.
И Шарата, и Ласель, в миг почувствовали освобождение от страха и стеснения. Ласель лишь краем глаза заметила замершую радужную фею, которая задорно улыбаясь направляла свой взор на девушек, движущихся в круге. Все они единодушно отбросив стеснение, стали двигаться по кругу, благодаря ушедший год за то, что он сумел им принести и приветствуя новый, только родившийся год.
Огненные наряды очень способствовали передаче настроения. Огонь идет всем. Не красный цвет, а именно огонь в своих неповторимых сочетаниях оттенков, идет всем, подчеркивая природную страсть к жизни, к свободе, стремление получить свое и отстоять то, что дорого. Девушки беззаботно кружили, создавая неуловимый ритм, которому повиновался оркестр, так же присоединившись к игре.
Наконец, в круг смело ступила девушка, с кожей чуть зеленоватого оттенка. Фея-стихийница. Она прямо на ходу обволакивала девушек песком, землей, вьющимися растениями, которые покрывали юные тела на самой грани приличий. Но первокурсниц уже ничего не смущало - они, повинуясь магии радужной феи, невесть как оказавшейся на этом балу, забыли обо всем, вознося дань самому насыщенному магически событию в году - Излому.
Пришел черед последней признанной стихии - Магии. Ее Величество Серевина поднялась со своего трона, чтобы лично поучаствовать в неожиданном представлении для гостей. Слеза Постона таинственно блеснула в полумраке спешно приглушенного света и из ладошек королевы вырвались широкие полотна густо фиолетового цвета, которые обвили тела девушек, все еще кружащихся в воздухе и уже испытывавших свой собственный восторг, не продиктованный феей. Шарата никогда еще не ощущала прикосновение чистой Магии. Она приятно покалывала кожу, струилась между пальцев, могла ущипнуть или приласкать.
Иногда на лентах, обвивающих тела тридцати молодых девушек и устремляющихся вертикально вверх, чтобы упереться в потолок и двинуться параллельно полу, на концах расщепляясь на пушистые снежинки и опадать на плечи гостей, проблескивали отражения остальных стихий. Огненный всполох тут, капля, упавшая в гладь там, легкое дуновение, чуть шевельнувшее ленту (и придавшее ей дополнительный изгиб обнажая крошечный участок тела, который вроде как уже обнажать в обществе не положено, но старые графини об этом забывают, а на молодых телах смотрится привлекательнее) или лепестки, похожие на яблоневые, только из чистой Магии, заставляли гостей вечера еще внимательнее следить за происходящим.
Закончилось все так же как и началось: внезапно. Золотек расставил девушек по приблизительно тем же местам, где их взяла Шарата. Там их уже встречали старшекурсники их Академий, заботливо укутавшие их в зачарованные на скорую руку плащи.
Конечно, не обошлось без конфузов - на скорую руку же, но, в основном иллюзорные платья, точные копии тех, что были на девушках до неудачной шутки, оказались на своих владелицах. На некоторых ненастоящие платья даже лучше сели - ведь магическая копия сама подогналась точно по фигуре.