Оттуда она, очень-очень быстро работая хвостом поспешила в грот. Благодаря всех Богов разом за то, что в этом испытании умение быстро сохнуть она не утратила, через десять минут в лохмотьях, которые нашлись там же в гроте, она побежала обратно в Академию.
Позже Шарата не смогла никому объяснить почему именно Академия, а не королевский дворец, например. Но еще через час она беспрепятственно ворвалась на территорию, оттуда на пустое и тихое тренировочное поле, в центре которого ее и ожидал мерно переливаясь кубок. Преодоление какой-то сотни метров к заветному призу заняло секунды и ее выбросило на траву под рев трибун.
В руках был эфемерный прозрачный кубок. Такой же обнаружился у стоящего чуть в стороне Золотека.
Когда он вошел в куб следом за Шаратой, его встретила кромешная тьма, которую, казалось, можно резать ножом. Стоило двинуть рукой, обстановочка тут же изменилась: приглушенный свет, высокие стрельчатые окна с витражами, длинные ряды лавок и удушливый запах благовоний.
Рядом нареченная, перед ним служитель мудрейшей, а сам Золотек при полном параде.
- Перед лицом мудрейшей, объявляю вас единым целым. - Занудно прогнусавил жрец, а аристократ осознал, что попал на конец церемонии и он теперь женатый человек.
Очаровательная молодая жена, сверкая прекрасными очами, повернулась к мужу, озаряя пространство чарующей улыбкой, а муж с большим трудом сдержал недостойный порыв отпрянуть.
Девушка, и до этого, красотой не блиставшая, теперь была ужасающей.
- Идем к гостям, муж мой? - Прохрипела она голосом завзятого выпивохи.
Золотек едва не дернулся от этого звука.
- Вы очаровательны, дорогая моя. - Он галантно подал ей руку, с содроганием думая о том, чем принц и принцесса занимаются в первую брачную ночь.
Под ступенями храма молодых ожидали гости, бурно проявляющие свой восторг от происходящего. Их закидывали лепестками весенних цветов, желали счастья, а молодая леди Кер Лайог, кажется, подурнела еще больше: к и до этого не совершенной коже добавилась жуткая сыпь непонятного цвета.
В поместье, где было решено проводить празднование, были накрыты роскошные столы, готовы музыканты и потрясающе украшенный зал.
- Как вы находите мой наряд? - Кокетливо опуская глаза проворковала леди, едва они присели за стол.
Золотек на него даже внимания не обратил, пытался понять, что происходит. Но теперь посмотрел: пышное платье с отрезной юбкой делало ее фигуру полнее, синяя отделка по вороту создавала под глазами отсутствующие синяки, а нежно-розовый оттенок лифа делал нос красным и огромным.
- Я хочу быть честным с вами и поэтому скажу: если бы я знал, я ни за что не позволил бы вам это надеть.
- Обрядили бы меня в глухой балахон и вуаль? - Обиженно буркнула она.
- Нет. Я бы доверил вас моим близки подругам - они точно смогли бы создать идеальный наряд для вас, подчеркивающий все ваши достоинства.
Девушка вскинула на него глаза, и все недостатки ее внешности отступили: кажется, своей честностью на грани грубости, он сделал ее абсолютно счастливой.
У молодого мужчины шевельнулось первое подозрение касательно внешности невесты, но пойти и проверить его прямо сейчас он не мог - праздник же. Глазами он пытался найти кого-то из команды, но пока что ему это не удалось.
- Милая, мне нужно отлучиться. - Через пол часа он устал ерзать и решил, что вежливость не стоит разрушенной девичьей жизни.
Он бегом побежал к кабинету лекаря при поместье.
- Дай корень каганавы[2]. - Выпалил он, заметив лекаря на привычном месте.
Невозмутимый немолодой зооморф протянул требуемое: крупный корешок, очень горький на вкус.
- Почему на праздник не пошел? - Пережевывая целебную гадость спросил Золотек.
- Мне велели дожидаться вас неотлучно, господин. - Степенно ответствовал лекарь. - Вам будет интересно узнать, что за два дня до вашего знакомства с леди невестой, ваша матушка заказывала мне отвар из цветов каганавы.
Золотек едва не подавился корнем, но все-таки смог удержать хотя бы подобие лица.
- Присоединяйся к нам. - Наконец, выговорил он.
В зале его ждала молодая жена. Приятная глазу аккуратная барышня и даже платье, так не шедшее ей, стало смотреться не плохо.
Он даже додумать мысль не успел, как с кубком в руках оказался на поле. Смысла испытания он так и не понял, хотя не восхититься магическому мастерству преподавательского состава не мог.
Когда через десять минут на поле появилась Шарата, тоже с кубком, он удивился - ему-то казалось, что победу принесет тот, кто первым пройдет испытание.
- Они полупрозрачные, не заметил? - Шарата кивнула на кубки. - Видимо, надо собрать все пять, чтобы победить.
Бираса, когда была маленькой, боялась темноты. Сейчас она уже давно взрослая, даже мужчину нашла, но ощущение, что она маленькая, а в кромешной тьме монстры ее не покидало.
Она пошла учиться на правду, чтобы сидеть спокойно в кабинете, работая с документами, кто же знал, что ей придется не только участвовать в испытаниях, но и натуральных чудовищ побеждать.
Старосте послышался тихий рык и она вздрогнула. Стоило ей пошевелиться, темнота немного отступила, открыв ей ночной парк при Академии. Где-то там, за деревьями, находилось тренировочное поле и, хотя это и казалось невозможным, оттуда заманчиво поблескивал золотой бок кубка.
Как только девушка сделала шаг по направлению к цели, за спиной послышался хруст веток, рык и тяжелое дыхание. Бираса замерла, а вот животное нет - оно медленно приближалось, издавая характерные звуки и обнюхивая ее. Наконец, когда жуткий запах изо рта зверя достиг носа, Бираса повернула голову, чтобы натолкнуться на взгляд взрослого волкодака.
Осознание того, кто встретился ей на территории Академии спровоцировало ожидаемую реакцию: верезжа на высоких частотах Бираса ломанулась вперед, не разбирая дороги. Зверь бесшумно следовал за ней.
Непредвиденное произошло, когда она добежала до ворот на поле: они были заперты. Бираса надеялась укрыться в раздевалках или тренерских, но попасть туда можно было только через поле.
Пару раз бессмысленно ударив в створку, Бираса пришла к выводу, что смерть надо встречать, глядя ей в глаза. Даже если это жуткие, пугающиеся, чуть светящиеся желтым глаза волкодака. По этому поводу, она вжалась в стену и со смелостью, которой не испытывала, посмотрела прямо на зверя.
Живого волкодака, да еще взрослого самца и настолько близко, Бираса, конечно, видела впервые. Так что скоро ее деятельный ум отметил странное для волчьих строение лап, не характерно выступающий над костью нос и очень длинный, волочащийся по земле хвост.
Зверь, когда понял, что еда больше не бегает, сбавил скорость, медленно к ней приближаясь.
Панический ужас и любознательность перемешались в опасный коктейль, который заставил рыжую проворковать, ласково глядя в желтые глаза:
- Дай лапу. - Она присела на корточки, протягивая руку. - Ты меня обязательно съешь, но я умру, зная, какая у тебя лапа.
Зверь замер, глядя на странную добычу. Добыча, не дожидаясь вежливо поданной лапы, взяла ее сама и помяла грубые подушечки, пересчитывая пальцы на лапе. Посчитать не удалось, но когти были очень твердыми, на ощупь будто стальными.
Девушка тем временем поднялась и обошла волкодака, намереваясь изучить хвост. Стоило ей коснуться этой важной части зверя, тот раздраженно повернул к ней голову.
Их глаза оказались на одном уровне. Если бы Бираса была способно трезво мыслить, она сообразила бы, что жива только потому, что огромное животное не понимает ее повадок.
- Почему у тебя такой нос? - Она коснулась вздернутого относительно пасти носа, а зверь взревел и собирался напасть, но Бираса вспомнила, что в ужасе и практически положила в распахнутую пасть небольшой огненный сгусток.