Больше всего Амар презирает необходимость соблюдать внешние приличия. Они кажутся ему удушливыми и фальшивыми. Всегда одно и то же меню, одна и та же комбинация блюд. Он не выносит даже обычай разделять женщин и мужчин: женщины на одной стороне дома, мужчины на другой, за перегородкой или плотной занавеской.
Но все же приходилось ехать. Потому что Аббас обязательно будет там, как и остальные ее братья, и, возможно, они заговорят о ней. Амар будет ловить мельчайшие детали, разрозненные обрывки фраз, которые сумеет соединить и узнать о ней больше.
Теперь ему известно, что она любит «Эм-энд-Эмс» с арахисом, потому что ее брат покупает для нее пакетик каждый раз, когда они заходят в «7‐Eleven». Что она хочет через несколько лет поехать в колледж на Восточном побережье и поэтому старается учиться на отлично. Что она изучает и сравнивает различные колледжи, хотя родители против ее затеи с учебой. Она ненавидит спортивные игры, которые братья смотрят по телевизору. Не боится подраться с братьями и требует, чтобы родители относились к ней так же, как и к ним. И конечно, оставался шанс, что и она сама приедет на вечеринку и Амар услышит ее смех, заметит ее туфли в куче обуви. А вдруг получится улучить момент и встать у занавески, отделяющей женскую половину от мужской, в ту минуту, когда кто‐то войдет или выйдет с подносом или кувшином, чтобы придержать ткань и успеть ее увидеть? Эти тонкие черты. Стройное тело, всегда облаченное в яркие одежды.
Сегодня на очередной вечеринке, устроенной другом дома, Амар идет на задний двор и прислоняется к шершавой стене. Молодые женщины расположились за садовым столиком. Он сразу замечает ее, в самом центре. Сегодня она в темно-синем сальвар-камизе[5]. Пьет колу, опустив в стакан оранжево-белую соломинку. Ее волосы острижены короче, чем он запомнил. Она в числе тех немногих девушек, которые не носят хиджаб даже во время вечеринок.
Молодые женщины смеются, явно пытаясь привлечь его внимание. Но он видит только ее. Вокруг перешептываются. Она поднимает на него глаза. Краснеет. Отводит взгляд. Он смотрит на тонкие телефонные провода, разрезающие небо, на сидящих на них птиц – куда угодно, только не на нее. Надевает наушники. Включает песню. Отец разговаривает с занудным дядей Салимом, а это означает, что он некоторое время будет занят. Но Амар все же поглядывает на створки дверей – убедиться в том, что никто не войдет. Одних наушников достаточно, чтобы раздуть уголек отцовского гнева, который тлеет на протяжении вечеринки, разгорается в машине до скандала и заканчивается кошмаром, когда они приедут домой.
Амар пытается сделать вид, что рад бы находиться где угодно, только не здесь. Ложь, разумеется. Этот единственный миг. Единственный взгляд. То, как румянец бросился ей в лицо. То, как он ей идет. Да, это лучшее, что случилось с ним за всю неделю.
Когда ему кажется, что он пробыл здесь слишком долго и по‐прежнему не замечен родными, она встает. Складки ее одежды будто стекают и распрямляются. Она идет к нему. Он пытается не смотреть в ее сторону. Птицы на проводе. Одна машет крыльями. Взлетает.
Девушки, которых она покинула, все еще сидят за столом, но их смеха не слышно – они наблюдают, как она приближается к нему. Они переглядываются. Перешептываются. Многие считают ее поступок неприличным. Он же думает, что она смелая. Только смелая женщина может подняться вот так. Оставить стайку женщин. Подойти к нему на вечеринке, где собрались члены общины, которым только дай повод для преувеличенных, осуждающих сплетен. Она куда смелее, чем он когда‐нибудь сможет стать…
Пока она идет к нему, он крутит колесико плеера, чтобы сделать музыку тише, – вдруг она решит заговорить. И когда она заговаривает с ним, когда задает вопрос, совсем простой – что ты слушаешь? – он понимает, что, оказывается, сам не догадывался до этой минуты, хотя и не мог о том догадаться, но он всю жизнь ждал, когда она пройдет сквозь толпу сплетников и что‐то ему скажет.
Амира. Она смеется громче, чем остальные, и ее смех всегда различим за занавеской. Пока взрослые слушают проповеди, Амира так быстро бегает на парковке у мечети во время игры в салки, что ее никто не может догнать.
Он снимает один наушник, оставив на месте второй. Ему как бы все равно – это так должно выглядеть. Он слушал песню, вряд ли кому‐то, кроме него, известную. Выбрал потому, что она напоминает ему об Амире. Он произносит название песни. Лицо Амиры сияет, и она говорит, что знает эту вещь, говорит все быстрее, как всегда, когда взволнована; уверяет, что любит эту песню, уверяет с таким напором, с такой горячностью, что застает его врасплох. Удивительно, что такая мелочь может так сильно тронуть!
5
Сальвар-камиз – национальный индийский костюм, состоящий из платья до колен и широких штанов.