Мне таки удалось переменить тему разговора, и вскоре мы с тетушкой увлеченно обсуждали огородные дела. Женщина увлеченно делилась опытом, а я даже записала несколько советов, потому что все запомнить сразу трудно. Пусть у меня всего там несколько грядок, но и за ними нужно правильно ухаживать.
В целом вечер прошел удачно, я кое-что узнала, поделилась своими проблемами, после чего стало значительно легче. Вот только лорд Амерлан никак не хотел уходить из моих мыслей.
Мне так и не пришлось придумывать, как бы встретиться с комендантом. Он сам пришел ко мне следующим днем.
— Доброго дня, Алисия! — тепло улыбнулся мне Тейлор, проходя в калитку.
Я в это время вытирала руки от травы и земли, полола свои немногочисленные грядки. Огород мой невеликий обещал все же дать немного урожая. Это радовало меня очень. Скорее даже не от экономии, а от того, что я сама, своими руками, вырастила эти овощи. Так что меня распирала гордость от этих маленьких морковок, свеколок и других овощей, что потихоньку наливались силой в маленьких грядках.
— Доброго! — ответила улыбкой, обрадованная я. — Сейчас, проходи в дом, я только умоюсь.
Я пропустила в дом мужчину и поспешила быстрее в ванную, где тщательным образом отмыла руки, сполоснула лицо, и быстро сменила старое платье на повседневное.
— Ты очень кстати зашел. Мне столько надо тебе рассказать! Будешь обедать? — время как раз обеденное, может быть Тейлор еще не успел перекусить. От волнения меня немного потряхивало, я так обрадовалась его приходу, в голове сразу закрутился вчерашний разговор с тетушкой Дорой.
— С радостью пообедаю с тобой, — мужчина присел за стол, а я порадовалась, что утром постелила новую скатерть, которую взяла из бабушкиных запасов и только освежила.
На обед у меня не было ничего особенного, но я сварила суп и оставались еще конфеты к чаю.
— Не обессудьте уж, лорд комендант, но у простой девушки и еда простая.
— Это мне более чем подходит, — улыбка не сходила с лица Тейлора, пока я суетилась у плитки, подогревая еду. Я это заметила, и сердце пустилось вскачь. Нужно успокоиться, а то так я и эту нехитрую снедь испорчу.
— Что ты хотела мне сказать? — спросил Тейлор, когда мы приступили к простому обеду.
— Знаешь, я совершенно случайно вчера в городе увидела ту самую девушку, — начала я.
Тейлор насторожился, даже есть перестал. Я обрадовалась, что заинтересовала его и заговорила еще быстрее.
— Так вот, поскольку свои дела я уже закончила, то решила пройтись за ней и ее спутником. Они просто гуляли, потом она проводила его до лавки, зашла в аптеку и взяла извозчика, — быстро закончила я, а потом заметила, как Тейлор смотрит на меня. И вот взгляд его мне совсем не понравился.
— Никогда так больше не делай, — тихо проговорил он, откладывая ложку.
— А что случилось? Они меня не видели, я была посреди людных улиц, к тому же где-то там был соглядатай, приставленный ко мне дознавателями. Я видела неприметного паренька, следовавшего за мной.
— Во-первых, следить за потенциально опасными людьми — это верх глупости! — тон Тейлора был спокойным, но я почувствовала его раздражение, и мне стало обидно, я хотела как лучше. — Во-вторых, если б они тебя заметили, то тогда бы ты в комендатуру попала бы уже за административное правонарушение, они могли обвинить тебя в преследовании. И, наконец, самое главное — за тобой вчера следили, но не паренек, а куда более профессиональные люди, которые получат выговор, что не увидели за кем ты идешь, и не заметили, что кто-то идет за тобой.
— Но ведь не было ничего опасного! — обиженно возразила я. — Подумаешь, девушка с покупками идет по улице, и случайно ей в одну и ту же сторону, что и паре впереди. Кто догадается?
— Ты серьезно? — раздражение Тейлора стало теперь заметно куда больше, чем до этого. — Алисия, это не книжный роман, где никто ничего не замечает, даже если им выложили все на тарелку. Это реальная жизнь, к тому же, если эта девушка и ее спутник замешаны в том, в чем мы подозреваем, то заметить слежку дилетанта, для них ничего не стоит! А ты не только могла их спугнуть, но еще и нарисовала на своей спине мишень, потому что дала ясно понять, что больше не пешка, которую разыгрывали в темную, а фигура, которая слишком много может знать.