— Кстати, они из Кубани, — как ни в чем не бывало добавил водитель, — Там, где ты был в прошлом году…
Эта ситуация с грецкими орехами походила на розыгрыш длинною в целый год. Когда происходят такие ситуации, я снова и снова спрашиваю себя: что это — реальность, сон или какая-то высокая игра? В прошлом году я оставил в попутной машине пакет с кубанскими грецкими орехами, а сейчас, продолжая путешествие в другой попутной машине и угощаясь прошлогодними кубанскими грецкими орехами, я отчетливо видел, как небо смотрит на меня и улыбается. «Расколи скорлупку своего ума», — говорило мне небо.
Наш разговор непроизвольно зашел об индейцах и конкистадорах, — о разнице этих двух культур и о том, как меч воина и рог Роланда уничтожают древние культуры, пытаясь весь мир уложить на своё Прокрустово ложе. В контексте разговора я приводил аллегорические сравнения индейцев с племенами Радуги, а конкистадоров — с системой государственной власти, которая насильно вторглась в пространство и быт свободных людей, разрушила традиции добра и единства, споила целые народы «огненной водой» и загнала людей в каменные резервации под названием «города».
— Ты не считаешь, что «конкистадоры» принесли людям прогресс? — спросил собеседник.
— Я считаю, что «конкистадоры» не только установили бесчеловечные порядки, построенные на принципе иерархического разделения, но ещё и вполне успешно выдают себя за «хороших парней», которые якобы несут прогресс и служат «самому Богу».
Дальше, на разных примерах я попытался рассказать водителю о тех закулисных силах, которые управляют нашими аллегорическими «конкистадорами». Как это уже стало принято, в этом диалоге я снова столкнулся со стеной конфликта мировоззрений, и мне вспомнились слова из Евангелие: «поражу пастыря и рассеются овцы» — пастырем было сердце, поражающим — гордость, а овцами — человеческие мысли и представления о мироустройстве.
— Ты читал Карлоса Кастанеду? — спросил водитель. — Кажется, это он писал про конкистадоров то, что ты сейчас рассказываешь.
Мне вспомнился прочитанный много лет назад «Дар Орла».
— Читал немного, — ответил я, — и ничего похожего там не припоминаю.
— А я слышал, что дон Хуан надиктовал Кастанеде эти книги, чтобы отомстить «конкистадорам» за свой народ, — сказал водитель.
— В чем заключается месть? — спросил я.
— В том, что после прочтения этих книг, люди сходят с ума.
Такую неожиданную теорию я услышал впервые, она очень походила на очередную «страшилку». Тут мы доехали до поворота на Брянск и попрощались, — дальше нам было не по пути, потому что водитель уходил на Брянск. Наш разговор об индейцах и конкистадорах и о Карлосе Кастанеде остался незаконченным.
Почти сразу остановился следующий автомобиль. Открыв дверь, мне первым делом бросилось в глаза, что салон машины обставлен множеством электронных помощников с кучей лампочек, датчиков и счетчиков, — точно также был обставлен салон у прошлогоднего водителя Володи, которого я только что вспоминал.
Водитель остановившейся машины оказался режиссером. Почти с первых слов нашего знакомства он прострелил мой разум на вылет такой фразой:
— Я снимаю фильмы про индейцев и конкистадоров. По сюжетам Карлоса Кастанеды…
Это прозвучало, как само собой разумеющееся продолжение разговора с предыдущим водителем. С детским восторгом я понимал, что сменилась только машина, но собеседник остался тот же. «Так на чём мы остановились, — подумал я. — Значит, на Карлосе Кастанеде». Не было смысла пытаться умом разобраться в происходящем, — было совершенно очевидно, что дорога сердца находится за границами стенок человеческого ума.
— Следующий фильм мы собираемся снимать на исторической родине дона Хуана — в Мексике, — добавил водитель. — А куда едешь ты?
Я мог только улыбнуться. Это прекрасное и захватывающее чувство, когда ты перестаешь быть собой и становишься частью игры Вселенского Творца. Ты растворяешься в потоке, который несет тебя по течению огромной как космос реки, в которой нет ни лиц, ни имен, ни каких-либо привязок к чему-либо, — есть только поток единого сознания, представленный во множестве явлений. В этом потоке перестаешь быть кем-то или чем-то, потому что становишься неотделимой частью этой огромной вселенской реки, как и всё остальное, что есть в этом мире.
— Я еду в Мексику, — ответил я, — На всемирную Радугу.
Вкратце я рассказал про свой путь, про Радугу в общем и про предстоящую всемирную Радугу в Мексике.